Малиновое вино для Синей Бороды

В общем, Сергей Жуков извинился, а Дайна даже не посмотрела в его сторону. И подруга тоже не посмотрела в его сторону. Они просто сидели, пили винишко и как ни в чем не бывало разговаривали.

Да все в Москве так делают, если, конечно, это не где-нибудь на окраине города на каком-нибудь вещевом рынке в какой-нибудь там «Крошке-картошке». Впрочем, в «Крошке-картошке» Дайна вообще никогда не была, даже знать не знала, что это вообще такое.

Маленько посидев и выпив еще немного вина, Алка-фурия и Дайна заперлись в новомодный ночной клуб на Рождественке. Только это был не обычный клуб, а странное такое заведение наподобие чей-то многокомнатной квартиры, естественно без какой-либо вывески или указателя. И даже, между прочим, без названия. Единственным ориентиром этого клуба было светящееся дискотечным светом окно без штор на пятом этаже жилого дома старинной постройки. Все там кальянили, отдыхали и расслаблялись.

В квартире был вполне приличный бар с нанятым барменом. Там можно было купить винишко и бродить с бокалом из комнаты в комнату, слушая громыхающую музыку и общаясь с разными знакомыми.

Чья это была квартира никто не знал. Вообще никто! Все были без понятия. Просто какие-то ребята организовали здесь когда-то вечеринку, завезли аппаратуру и все такое прочее, а потом эта вечеринка затянулась просто на невообразимо долгое время.

И народу там всегда было очень много и при этом все только свои. Только свои!

И если даже там появлялся кто-то чужой, то к нему сначала какое-то время внимательно присматривались, а потом подходили и вежливо так объясняли, что это закрытая частная вечеринка, после чего также вежливо и культурно выпроваживали на улицу. И именно по этой причине там никогда не было ни охранников в костюмах как с турецкого вещевого рынка, ни идиотского этого фейс-контроля.

Впрочем, на вещевых рынках Дайна вообще никогда не была.

И почему соседи этой квартиры никак и никогда не реагировали на шум, тоже было совершенно непонятно. А, может быть, там и нет никаких соседей. Потому что в Москве владелец клуба запросто мог выкупить несколько этажей здания, а то и вообще целое здание только лишь для того, чтобы сделать потом в этом доме модный клуб.

Алка, конечно же, как пришла сразу начала со всеми здороваться и обниматься. Ее в Москве вообще все знают. Вообще все! И все знают, что она хорошая, хоть и красится, и одевается совершенно как-то по-идиотски. И все знают, что она немного закомплексованная, но при этом все равно очень хорошая и душевная.

– О! Моя любимая песня! – услышав все тот же нетленный хит «Малиновое вино» в новомодной клубной обработке, крикнула Дайне Алка, после чего вздернула вверх руки с коктейлем в одной из них, страстно прикусила губу и будто какая-нибудь пошлая девица, или хоть даже та самая Светлана Лобода, (это та, которая поет про пулю-дуру), затанцевала, медленно двигая бедрами.

И сразу же после этого к ней подвалил какой-то худой белобрысый тип в блестящей водолазке под пиджаком на пару размеров больше чем надо, и стал изображать из себя Макса Барских. (Это который поет «Берега» и «Туманы-маны»). И Алка против этого ни капли даже не возражала и оба они колбасились под эту примитивную музыку, будто они какие-нибудь там отечественные поп-звезды. И все на них в тот момент только и смотрели, и весело ржали.

Понятно, что оба они прикалывались и тот парень вовсе даже не собирался клеить Алку, а просто так подвалил потанцевать. И всем было ясно, что после всего этого у них ничего не будет и как только песня закончится, этого белобрысого сразу же будто ветром сдует. Но, им и вообще всем в тот момент реально было очень хорошо и душевно.

– Это и моя тоже любимая песня! – радостно крикнула двигавшейся в танце с худым белобрысым Алке-фурии Дайна, потому что из-за громкой музыки вообще ничего не было слышно.

Дайна взобралась на барный стул у стойки, сделала еще один глоток красного вина и снова крикнула Алке:

– Ты когда-нибудь слушала винил?

– Что? – не поняла та.

– Винил!

– В смысле, это группа какая-то новая?

– Нет, это виниловые пластинки.

Все еще двигаясь в такт музыке, Алка-фурия не сразу врубилась в то, о чем идет разговор, после чего неуверенно сообщила:

– Слушала когда-то давно у бабушки в деревне, – и тут же наигранно удивилась: – Ты что, думаешь я такая старая, что помню, как звучит винил? – и тут же в шутку погрозила пальцем: – Ты мне это брось! Я еще не старая. В двадцать четыре, как известно, жизнь только начинается!

Дайна весело засмеялась, а сама поймала себя на мысли, что на самом деле ей вовсе даже не весело, вот вообще даже ни капли не смешно. Просто это из-за вина она такая внешне раскованная, а на самом деле ей вообще даже ни капли не весело. И выпила-то она тоже всего ничего, а ее уже просто жутко мутит и тошнит. И вроде пила она весь вечер одно только красное, ничего не смешивая. Наверное, от всех этих случившихся с ней в последнее время неприятностей и стрессов она просто очень сильно устала и теперь нуждается в отдыхе и покое.

Эх, сейчас уехать бы куда-нибудь на Борнео…