Малиновое вино для Синей Бороды

Дайна попросила Богдана купить нежирный творог, йогурт и какие-нибудь фрукты на выбор. Она решила, что этого нехитрого продуктового набора ей на сегодня будет вполне достаточно, да и к тому же дармовых сухарей и печенья, то есть углеводов, она сегодня уже вполне достаточно нахваталась.

Богдан кряхтя поднялся, взял приставленную к стене палочку и, хромая на обе ноги, направился к выходу.

А Дайна, глядя на него, немного усовестилась, что покалеченный в аварии человек будет нести ей из магазина продукты. Однако, бежать за ним следом и просить ничего не делать, было глупо. И все осталось как есть.

– Я охотно дала бы ему денег, да только у библиотекарей какие ж доходы? Самой бы прокормиться, – вздохнула Марья Христофоровна.

– А у меня и подавно денег кот наплакал, – сказала Аннушка и хихикнула: – Впору хоть самой на паперть идти. Или еще куда…

После ухода Богдана, Дайна прогулялась по хостелу и в холле второго этажа столкнулась с занятым своим ноутбуком парнем, по виду студентом.

Схватив с полки какую-то книжку, Дайна плюхнулась в одно из свободных кресел и стала водить по строчкам взглядом. Книжка была неинтересная и смысл написанного Дайне все никак не давался может быть по той самой причине, что голова все еще была занята мыслями о вчерашнем происшествии со странным проникновением в квартиру и попыткой покушения на ее жизнь посредством удара электрическим током.

Дайна упорно делала вид, что читает и даже страницами шелестела время от времени, пока в какой-то момент не обратила внимание на приглушенный плач в одной из комнат.

– Это Марьяна плачет, – обратив внимание на беспокойство Дайны, сообщил оторвавшись от своего ноутбука парень. – Она уже часа три рыдает, а может даже и больше. Уже просто невозможно слушать все эти вопли.

– А что случилось? – поинтересовалась Дайна, подумав про себя, что постояльцы этого хостела за редким исключением все какие-то несчастные на самом деле, со своими какими-то личными бедами и заботами.

Просто, может быть, в гостинице, где каждый живет в своей собственной комнате, чужих бед и забот не видно и не слышно.

А может быть, Дайна просто никогда не жила в бюджетных хостелах и не общалась вот так вот тесно с другими людьми.

– Ее парень бросил, – ответил на ее вопрос студент. – Он казах, она казашка и он ее бросил. И она теперь из-за этого рыдает, никак не может успокоиться. А меня, кстати, Степа зовут, – тут же протянул он руку для знакомства.

– Дайна. Вернее, Марина, – был ему на это ответ.

– Так Дайна или все же Марина? – с улыбкой непонимания переспросил Степан.

– Марина, – осознав, что в очередной раз прокололась, произнесла Дайна, а сама залилась пунцовой краской, пообещав себе, что впредь будет стараться контролировать каждое свое слово, чтобы снова не попасть в глупое положение.

От мысли, что приходится обманывать и вводить в заблуждение других было как-то уж очень не по себе.

«Как все-таки сложно на самом деле соблюдать конспирацию!» – сделала Дайна неутешительный вывод.

– Терпеть не могу женские слезы, – хмуро заявил Степан. – Совершенно, на мой взгляд, бесполезная вещь, а иногда и явно злая и вредная штука.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Дайна.

– Просто, когда других аргументов перед мужчинами уже не остается, женщины начинают плакать. По сути своей это и есть самая настоящая агрессия. Потому что мужчина, хоть и, по сути своей прав, тут же затыкается. А женщина, вуаля, даже когда совершенно не права из всей этой схватки выходит победителем благодаря одной только силе льющейся влаги из глаз. Ну, не в данном конкретном, конечно, случае, а вообще, – мотнул он головой в сторону комнаты, откуда все еще доносились слезы.

«Ничего-то вы, мужики, не понимаете! И жалеть нас, женщин, именно по этой самой причине ни капли не умеете» – хотела было сказать ему Дайна, но промолчала.

Часа два она пыталась сосредоточиться на книге, и все никак не могла этого сделать. Строчки расплывались, смысл написанного неумолимо ускользал от нее. При этом Дайна все время прислушивалась к плачу Марьяны и уже даже вовсю гадала, как же ее можно утешить.

К этому времени уже и Милена вернулась в свой номер, снова переоделась в свой коротенький халатик и забавные тапки, и с маникюрными принадлежностями спустилась в гостиную.

Вскоре Дайна тоже направилась на первый этаж, в примыкающую к гостиной кухню, чтобы налить себе еще кофе и взять еще парочку сухарей.

– Что там Марьяна на втором этаже? Все еще рыдает? – поинтересовалась у Дайны Аннушка.

И Дайна молча кивнула, что да, мол, рыдает.

– Ужас! – произнесла на это Марья Христофоровна. – Нас, ведь, поначалу, в одну с ней комнату поселили. Но я сразу же пошла на рецепцию и потребовала, чтобы мне поменяли место, потому что это же, в конце концов, просто невыносимо слушать.

Она хотела было сказать что-то еще, но тут в гостиной появилась полная, немного кричаще одетая тетка с кучей пакетов в руках, судя по всему, только что вернувшаяся с шопинга.

– Купила себе в дисконте туфли недорого, – сообщила тетка почему-то именно Дайне, хотя та ее ни о чем и не спрашивала.