Малиновое вино для Синей Бороды

– Ну, тоже, кстати, вариант! – следя за ее действиями, обреченно согласился Гога и облегченно вздохнул: – Один большой бабах взорвавшегося газа и мы с тобой на всех парах летим к праотцам.

– Помог бы лучше, чем всякую чушь-то нести! – сказала Дайна и вручила Гоге шланг: – Давай! Сделаем это! Пока комната газом не наполнилась!

Она зажгла спичку и поднесла к свистящему газом концу шланга. И газ тут же вспыхнул синим пламенем.

– Давай! Жарь этим огнем заклепки на петлях! – презрительно, совсем как заправский мужик, сплюнув при этом на пол, приказала Гоге Дайна и указала рукой на дверные петли.

И Гога тут же кивнул ей своей бритой башкой и получившейся газовой горелкой стал нагревать петли. Вскоре металл на двери в районе петель покраснел, а значит, стал более пластичным и мягким.

– А теперь попробуй их вообще сломать на фиг! – все также презрительно (по отношению к дверным петлям, конечно же) приказала Гоге Дайна.

– Ага! Сейчас будет сделано!

      Гога принялся во всю свою безудержную силу колотить ногами в дверь в районе петель и, в самом деле, вскоре покрасневшие от нагрева петли под его ударами прогнулись, клепки в них повылетали, зазор же между дверью и косяком при этом значительно увеличился, а вскоре и одна петля с лязгом лопнула.

– Ура! – радостно завизжал Гога и, даже не оглянувшись на Дайну, спешно полез в образовавшуюся щель.

Оказавшись с той стороны двери, он вытащил засов и, раскрыв дверь настежь, словно верный паж склонился перед Дайной в низком поклоне:

– Пожалуйста, мадам! Милости просим.

– Так-то вообще-то я еще мадемуазель! – немного грубо поправила его Дайна и снова презрительно сплюнула на пол, а сама подумала при этом:

«Да что же это такое навалилось-то на меня? Что за странное слюноотделение? Газа я, в самом деле, надышалась что ли?!»

Дайна подошла к бездыханному телу Ирины и присела рядом с ней на корточки. Глаза подруги были стеклянными и только темная струйка крови медленно ползла от ее головы по бетонному полу.

– Вот ведь стерва! – буркнул в адрес Ирины Гога. – А я ведь ей поверил, что она покажет мне, где ты прячешься.

– Я тоже ей поверила, – негромко сказала Дайна. – Я даже считала, что она моя лучшая подруга. А она меня взяла и тупо предала.

– Предательство самый страшный грех! – философски заметил на это Гога и кивнул на труп Ирины. – Она за этот грех уже, поди, в аду жарится.

Достав из кармана свой мобильник, он пару раз сфотал лицо Ирины, после чего профессионально ощупал ее карманы.

– А ведь я буквально совсем недавно из ада вернулась! – вроде как в шутку, сказала Дайна, хотя и не стала при этом пояснять, что ад этот имеет свое собственное и неповторимое название «Иваново пекло», после чего спросила: – И, знаешь, что самое страшное на самом деле в аду?

– Что? – уставился на нее Гога.

– Одиночество! Я поняла это только теперь. Причем совершенно точно.

«Ну и хватит, пожалуй, на сегодня философских измышлений!» – решила Дайна, вставая.

Как выяснилось в процессе обыска, у Ирины в кармане был только простенький кнопочный телефон и больше ничего, ни документов, ни ключей от квартиры или машины. Теоретически даже имя ее было, скорее всего, ненастоящим.

Дайна вспомнила, конечно, про улетевшую в пропасть во время обвала сумку Ирины, но ее, скорее всего уже было не найти и не достать.

– М-да уж! Негусто в этом дроволете информации, – копаясь в найденном в ее кармане мобильнике, пробормотал Гога. – Этот номер мой! – показал он на пару недавних исходящих. – Это она мне, стало быть, вчера и сегодня звонила. А еще у нее с этого телефона были соединения с отцом. И больше ничего. В общем-то, негусто, но это все же лучше, чем вообще ничего. Значит, пообщаемся еще и с ее отцом.

– Странно, что у нее был такой дешевый телефон, – взяв у Гоги аппарат и повертев его в руке, сказала Дайна.

– Да ничего странного на самом деле, – ответил ей Гога. – Такой телефон надежнее всего. Он и батарейку даже держит куда дольше, чем все эти навороченные смартфоны. Да и избавиться от него в любой момент проще простого.

– Только, надо сказать, я вообще ничего не понял в истории с этой самой Ириной, – топая к выходу из бомбоубежища заявил Гога. – Зачем ей вообще понадобилось нас с тобой убивать?

На этот счет у Дайны были кое-какие мысли, однако, озвучивать до поры до времени она их не стала.

– Ты что от меня из ресторана сбежать-то удумала? – задал ей вопрос Гога.

– Боялась, что вы меня убить в итоге захотите.

– Вон ты кого на самом деле бояться должна была, – махнув рукой назад, сказал Гога. – Да и я тоже, надо сказать, расслабился. Тоже ведь догадаться должен был, что она, заманив нас в эту ловушку, запросто захочет избавиться сразу от обоих свидетелей. От тебя она хотела избавиться даже и не знаю по какой причине, но, вероятнее всего, потому что на твою персону у нее заказ был. Ты же с ней ранее никогда не была знакома? – поинтересовался он.

– Нет, – ответила ему Дайна.