Малиновый Барон (СИ)

– Нет, дорогая, ты имела в виду себя. Может, неосознанно, но все же. – Аня ко мне подошла поближе и, расплываясь в улыбке, поинтересовалась: – Ты влюбилась в Барона?

– Что? – захлопав ресничками, я попыталась показать, что совершенно не переживаю, но после Аниного вопроса сердце забилось быстрее.

– Влюбилась, значит, – констатировала факт Аня.

– Знаешь что! – я чуть ли не зашипела, как кошка, которая вздыбилась и, открыв рот, начала глотать воздух, после чего все же высказалась. – Ты, ты, ты… если скажешь кому-то – отшлепаю!

Аня зашлась хохотом, хватаясь за живот.

– Ты меня ах-ха-ха отшлепаешь?

– Нет, это сделает за меня Миша, причем, он не будет даже возражать и с радостью согласится!

– Это точно, – успокоившись, но не без улыбки, Аня посмотрела на меня. – Я догадывалась, что ты неравнодушна к нему. Думаю, ты ему тоже нравишься.

– Не знаю, – немного поникла я и села на край кровати. – Он ведет себя в основном равнодушно.

– Так ответь ему тем же! Мне ли тебе говорить, – подмигнула Аня и подошла к трюмо, намереваясь причесать свою богатую копну белокурых волос.

А я призадумалась. Что если Аня права?

– Ну что, детка, готова? – в комнату вошел Миша и, увидев меня, удивленно вскинул брови. – Не уж-то тебя не придется ждать? – этот вопрос был адресован мне.

– Представь себе! – настроение мое немного улучшилось. И дабы не мешать своему кузену с его женой, я вышла из номера, предвкушая экскурсию и обдумывая дальнейшее поведение по отношению к Барону.

***

– История Никитского ботанического сада началась почти двести лет назад – в тысяча восемьсот двенадцатом году. Создавался он по приказу императора Александра Первого с целью развития садоводства и растениеводства на юге Российской империи. В коллекциях Никитского ботанического сада насчитывается около тридцати тысяч видов, сортов и гибридов растений, – рассказывала нам экскурсовод, когда мы прогуливались возле Арки.

Это живописное место производило на меня глубокое впечатление. Будто музей под открытым небом, и как мне кажется, очень уникальное украшение Крыма. И не зря этот парк признан шедевром ландшафтного искусства. Наблюдая за всей этой красотой и в пол уха слушая молодую женщину, рассказывающую о том или ином виде растений и о самом парке, я чувствовала небывалое умиротворение. Будто попала в страну чудес, где все зелено и цветуще. Хотелось улыбаться, петь и просто радоваться сегодняшнему дню, солнышку, что припекало уже с самого утра. А еще меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Я чувствовала себя значимой фигурой на картине, которую рассматривают и дегустируют глазами, обволакивая всю без остатка. И это чувство, что поселилось в моей душе, придавало восторг, который я старалась не показывать.

Проходя мимо такого разнообразия цветов, хотелось прикоснуться к каждому, почувствовать их лепестки, наклониться и вдохнуть аромат. Великолепие радовало глаз. И каждый раз, перемещаясь из одного места в другое, казалось, что есть только ты и природа.

Немного отвлекшись, и оглядев друзей, поняла, что только я погрузилась в себя, свои думы и мечты, остальные же либо внимательно слушали экскурсовода, либо просто отставали от группки, как например Миша и Аня, которые решили, что им надо именно сейчас поцеловать друг друга возле каскада не больших бассейнов. Света с Егором тихо переговаривались между собой, а Ксюша и Сергей – фотографировались. Елизар стоял в стороне и следил за всем процессом, засунув левую руку в карман белых джинсов, а в правой держал маленький бумажный пакет, наверняка с какой-нибудь сладостью. Казалось, он так же отстранен ото всех, как и я, но это была лишь видимость. Он изучал. А я была его главным объектом.

По дороге в Никитский ботанический сад, я все прокручивала утренний разговор с Аней в номере. Наверное, она права, и мне стоит ответить Елизару тем же – равнодушием. Но я пока еще не до конца поняла, стоит ли это делать. А может, просто прекратить обращать внимание на его поддевания и начать с ним общаться, как и с остальными? Ведь у нас, вроде, это даже получалось. Один раз.

– Перед вами семейство кактусовых, – продолжала экскурсовод, начав описывать растения, как только мы подошли к оранжереи.

– Вглядись внимательно в это растение, – услышала я шепот над ухом. – С виду, очень необычное. К нему не спешишь притрагиваться – может уколоть. И цветок его, раскрывается не для всех.

– Поэтому не спешишь к нему притронуться? – я повернулась лицом к Елизару и заглянула ему в глаза. Вопрос был завуалирован, но смысл ясен нам обоим.

Он несколько секунд молчал, прежде чем ответил.

– Я смакую, – улыбнувшись, он протянул мне бумажный пакет, и я увидела в нем – не может быть! – малину. – Угощайся.

– Ты же не любишь малину, – я сощурила левый глаз от солнца и также добродушно улыбнулась ему.

– Даже не представляешь насколько, – Елизар коротко хохотнул и отправил себе в рот ягодку.

На вопрос он так и не ответил, а я все-таки почувствовала себя кактусом, про который мне только что говорил Барон.