Малиновый пирог

Во время нашей беседы меня сумасшедше стал морить сон: свинцовая голова, чугунные ноги. Несмотря на пекло, по моей спине пробежала ледяная дрожь от одного странного подозрения. Мой, уже пустой, стакан с остатками льдинок на дне выпал из обессиленных рук и покатился по деревянной палубе без какого-либо ущерба себе.

Я с усилием, как резкость старого фотоаппарата, навела туманящийся взгляд на собеседницу и вскрикнула. На меня в упор смотрела не доброжелательная фея, как минуту назад до этого, а по-крысиному, яростно горели зрачки убийцы…

…Я очнулась от ощущения холода. Похоже, мое сознание оставило меня внезапно и возвращалось медленно и тяжело. Сначала я поняла, что лежу в чем-то мокром на спине, и сообразила сразу, что моя одежда насквозь промокла. И почему-то темно, не хватает воздуха. Попробовав поднять руку, осознала, что чем-то накрыта. Через пару секунд стало ясно, что на мне тент. Начался долгий процесс выбирания из-под моего покрывала. Освободившись, обнаружила, что я на палубе около своего табурета и уроненного бокала. Рядом – опрокинутый шезлонг. Вообще нигде никого. Тишина. То ли рассвет, то ли закат (часы свои я погубила накануне в море, искупавшись с ними). Тенты сорваны с бортов и валяются на палубе. Паруса висят, как тряпки, и повсюду разбросаны различные вещи. Впечатление беспорядка.

Внезапно среди всего бреда нашлась и позитивная деталь – я увидела землю! Буквально рядом, в метрах ста от судна, лежал песчаный берег.

Мы сели на мель, и все меня бросили! Мерзавцы! Негодяи! Я вспомнила жуткие глаза моей новой корабельной знакомой.

Значит, меня опоили снотворным, забрали вещи (в них ценности нет, кроме банковской карточки и документов), и случилась непредвиденная остановка. Она и спасла мою жизнь. Но эта банда где-то на этом острове.

Я слишком ослабла, чтобы сразу пересечь эти сто метров до берега. Я решила отложить на пару часиков мой поход на сушу, а на данный момент задача определена – добыть питьевую воду. Тяжело дыша, я направилась к спуску в нижний ярус. Подойдя к лестнице, я окаменела, как жена Лота.

Там, вниз головой, растянулось тело явно мертвого человека. Он лежал на животе, но по фигуре и, конечно, по одежде я узнала его – это был корабельный кок.

Глава вторая

На пиджаке мертвеца, на его спине, было множество мелких разрывов. Я предположила, что от ударов ножа или от чего-то подобного. Сам поварской сюртук уже не был белым, но красным. Пропитанный кровью, он выглядел сюрреалистично среди обманчивой белизны яхты.

Кровь виднелась и рядом с телом, и далее вниз, по лестнице. Мои ноги задрожали, становясь безвольными. Охвативший меня ужас не только не позволял мне отвести взгляд или осторожно отойти и поместиться в какой-нибудь незаметный угол, ожидая волшебного спасения. Ледяной страх сжал мою грудную клетку так, что я не могла дышать. Я отключилась снова…

…Все же в небе разворачивался рассвет, становилось светлее и жарче. Я, очнувшись, продолжала сидеть у лестницы.

Но вода мне нужна была все равно – это вопрос жизни и смерти, спускаться придется…

Перешагивая через все, что напоминало красный цвет, я сошла в узкий коридорчик между закрытыми каютами.

В какую дверь войти? Где поварская или склад? Здесь ли еще убийцы?

Моя слабость стала моей помощницей, измотанность предала мне бесчувственности, а безумный страх толкнул на сумасшедший поступок.

Я заорала и начала толкать и открывать двери. Дрожащая туманная пелена в глазах не позволяла ничего рассмотреть внутри. Наконец уперевшись в стену, поняла, что никого нет: я одна на судне, по крайней мере, из живых.

Напротив меня, за открытой дверью, оказалась кладовая, а в ней – сушеная рыба, вяленое мясо, сыр, овощи, фрукты, сухофрукты и вожделенная спасительница-вода в пластиковых баулах…

Я обнаружила небольшую кастрюльку рядом с огромной бутылью воды, с которой я с трудом скрутила крышку. Наклонив прозрачную и тяжелую емкость и подставив кастрюльку, я очарованно заслушалась бульканьем льющейся воды. Я наполнила свою импровизированную «кружку» до половины и тут же освободила ее одним глотком и повторила так раза три.

Вдруг в соседней каюте напротив боковым зрением я заметила тело человека.

Мужчина лежал на смятой постели на спине и голый. Его расширенные зрачки и гримаса повернутого ко мне лица явно рассказывали о пережитом сильном страхе.

Но не новый труп и не его положение поразили меня, а другая, совсем уже абсурдная вещь в этом безумии. У мертвого тела кверху торчал член, словно бессмертная всепобеждающая эрекция.

У меня начался приступ нервного хохота. Он перерос в рыдание, затем в оцепенение. Я осела и сосредоточенно уставилась на эту вытянутую, наполненную кровью колбаску и вскоре заснула.

Я проспала почти весь день, в иллюминаторе виднелось вечеряющее небо. Я почувствовала, что при всей деревянности тела все-таки отдохнула и восстановилась, и теперь те сто метров до берега вполне преодолимы. Хорошим признаком возвращения жизни было ощущение сильного голода. А главное, я не чувствовала страх, я обретала рациональность и злость.