Малинур. Часть 2.

– Какая божественная смесь ароматов… топлёное молоко, абрикос и табак, – и опять засмеялся. – Забыл, Вы же не курите. Итак, предлагаю перейти сразу к делу, – он достал несколько машинописных листов, – с Вашего позволения, я не буду читать, а перескажу содержание своими словами, дабы не отвлекаться на пояснения особенностей древнемакедонского языка, стилистики автора и множества иных сложных нюансов. Первое, что хочу отметить: текст по содержанию абсолютно аутентичен периоду похода Искандера на восток, и если он подлинный, то позволяет довольно точно датировать время своего написания – октябрь или ноябрь 330-го года до нашей эры. Так точно можно утверждать исходя из указанного места нахождения автора: Александрия в Ариане, сейчас это афганский Герат. Город был заложен в 330-м году. И названного месяца Митры по персидскому календарю, то есть где-то октябрь – ноябрь. Кроме того, именно 330-го года, потому как в тексте упоминается пожар в Персеполе, случившейся «весной». Как известно, столицу династии Ахеменидов Искендер сжёг в первой четверти 330-го года, незадолго до начала похода в Среднюю Азию и Индию, – Ердоев шумно отхлебнул остывший чай и продолжил. – Автором является иларх шестой илы гетайр, некий Байтон. К сожалению, я не нашёл упоминаний о нём в известных мне источниках. Впрочем, это и немудрено, по причине, озвученной ещё на прошлой встрече. Так вот, этот самый кавалерийский командир пишет письмо самому царю – Александру Македонскому! Представляете? – глаза профессора в очках округлились до невразумительных размеров.

– Да. По-моему, это дерзкое нарушение субординации, – отреагировал Сергей, доливая в пиалы чай.

– Нарушение?! – всплеснул руками Ердоев. – Да это неслыханный нонсенс! Всё равно, что Вы сейчас напишете письмо генеральному секретарю ЦК КПСС. Не как коммунист, а как начальник одного из многих подразделений КГБ СССР. Между Вами и товарищем Андроповым как минимум с десяток ступеней должностных лиц, через которых придётся перепрыгнуть. За подобную выходку, не тогда, не сегодня, автору точно не поздоровится. И вот сейчас, вопрос! А в каком случае Вы бы решились на такой поступок? Гипотетически, конечно. Только честно.

Кузнецов улыбнулся, сделав вид, что задумался. Учёный, конечно, понимал неуместность подобного вопроса и, естественно, ответа особо не ждал. Поэтому ответил сам:

– Уверен. Вариант один. Угроза государственного масштаба, к которой причастно высшее руководство с Вашим начальством, и выход один: напрямую обратиться к лидеру страны. И сделать так может, или совсем отчаявшейся, но глубоко преданный служака, или не совсем адекватный человек, или обычный авантюрист и доносчик, пишущий поклёпы на своё руководство. Хотя! Хотя в последнем случае, стукач вряд ли бы подписался своим именем, а у нас автор откровенно называет себя. Так что, кроме научной ценности, письмо содержит ещё и немалую загадку авторства, поистине детективного характера. Ну да ладно, пока оставим наши домыслы о мотивах исполнителя, а перейдём непосредственно к содержанию, – хозяин поправил очки и взял листы в руки. – Иларх пишет следующее. На пиру, устроенном царём в Персеполе, он познакомился со служанкой известной геттеры Фаиды. Сейчас мы знаем эту женщину под именем Таис. Знакомство быстро переросло в любовную связь, и девушка прониклась к Байтону глубоким доверием. Она рассказала ему, что в ночь известного пожара Таис вывела через тайный ход из горящего дворца персидских царей вельможу Дария III, некоего Валтасара, которого на следующий день царь объявил в розыск как государственного преступника. Кроме того, эта самая Таис состоит в тайной любовной связи с братом царя – Птолемеем. В ночь, перед тем как гетере по царскому приказу надлежало убыть из ставки, служанка подслушала разговор любовников. Они обсуждали книгу огнепоклонников, что хранил Валтасар, и из-за которой, его вроде бы и приказал Александр разыскать. Книгу ранее сожгли, однако со слов Таис, её второй экземпляр, сделанный из золота, спрятан в Бактрии или Согдиане. Царь ничего не знает о наличии копии. Женщина умоляла Птолемея втайне от Александра найти её во чтобы то не стало. Птолемей дал согласие на это, для чего намеривается сподвигнуть правителя двинуться дальше на восток, к Бактрам и Мароканду.

Профессор сделал многозначительную паузу. Положил бумаги на стол, от волнения снял очки и уставился на собеседника. Потом водрузил их назад, изучая реакцию гостя на услышанное. Тот сидел молча и спокойно смотрел на хозяина кабинета, явно не осознавая степень сенсационности услышанного.

– Я сейчас поясню, – Ердоев взял сигарету и закурил. Потом, вспомнив прошлую реакцию офицера на табачный смог, встал и подошёл к окну. Быстро сделал пару затяжек, выпустив дымное облако в форточку. Повернулся к собеседнику: