Малька (СИ)

Валерий уже выглядел значительно лучше. «Красавчик, в которого по неосторожности можно и влюбиться. Глаза с огоньком, губы, которые дарят наслаждение! Ах! — Малька размечталась. Валерий казался ей эталоном мужской красоты. — Ничего удивительного, что после него мама и не смотрела в сторону других мужчин. Я бы и сама в него влюбилась! Но оставлю этот лакомый кусочек маме».

Они болтали до половины второго, пока медсестра не пришла и не сказала, что пациенту пора спать. С ним время летело быстрее обычного. Мальке нравилось слушать его рассказы об атомном коллайдере и способах разведения кроликов, о биополе Земли и о луговых цветах, и чем больше времени она проводила с Валерием, тем меньше она хотела знать, видеть и слышать Емельяна.

Последующие дни пребывания в Тель-Авиве казались Мальке мучительно долгими. Емельян не давал ей проходу, постоянно провоцировал на выяснение отношений, обвинял в неверности, распутстве и во всех тяжких грехах, кроме убийства. Малька неоднократно ставила его на место, по десять раз на день напоминала ему о Наташе. В глубине души она даже благодарила Бога, что ей довелось увидеть их целующимися. А ведь она могла бы и ничего об этом не знать. Например, Кира могла бы повлиять на решение дочери и не позволить ей уезжать в тот вечер. Но Кира с ее то даром интуиции и помощью говорящих рун знала, что делает.

А вот Малька со своим логическим подходом к каждой задаче порой попадала впросак. Если на пьяную голову она отважилась взять у Виталия Заславского 2000 долларов, то смотреть ему в глаза и отдавать деньги придется по трезвому.

Этот вопрос тревожил Мальку особенно сильно в последний день ее отдыха в Израиле, но ни с Емельяном, ни с Валерием она его не обсуждала.

В полдень Малька загорала на солнышке у большого бассейна с чистой прозрачной водой температурой +46 градусов. Вода поступала прямиком из горячего целебного источника. Благодать! Если бы еще Емельян не доставал свой ревностью, властностью и настойчивостью, было бы лучше.

— Прикрой грудь. Или тебе нравятся, как на тебя пялится вон тот жирный в красных трусах?

— Она прикрыта. Куда еще? Загорать в халате?!

— Я тебе не узнаю. Ты специально все делаешь мне назло?

— Емельян, оставь меня в покое. Если что-то не нравится, будь так любезен, не мешай мне отдыхать.

— Да как ты разговариваешь со мной? Я к тебе со всей душой, а ты плюешь мне в душу.

— Как трогательно! Где ты научился таким словечкам?

— Не язви!

— Или что?

— Или ты еще пожалеешь?

— Ты угрожаешь мне?

— Нет. Прости. Я погорячился. Я чувствую себя идиотом. Ты всю неделю не подпускаешь меня к себе, мы за все это время ни разу даже не поцеловались, не говоря уже о сексе. Если так и дальше будет продолжаться, я этого просто не вынесу. Ты то пропадаешь неожиданно, рассказываешь мне сказки о каких-то архитектурных достопримечательностях. Ты, правда, думаешь, что я не знаю, куда ты ходишь? К кому, точнее. К тому смазливому с сережкой в ухе! Так?

Малька выдержала паузу, сделав серьезное лицо, сжав губы и приподняв брови.

— Не хотела тебя расстраивать, но вижу, что придется. Я приняла окончательное решение: ни о какой свадьбе не может быть и речи. Все. Точка.

Емельян аж побелел от услышанного. Он схватил Мальку за руки и толкнул в бассейн.

— Будь по-твоему. Ты еще пожалеешь.

Он ушел, дико размахивая руками, наткнулся на официанта с подносом и выругался нецензурной бранью. Больше Малька его не видела до возвращения домой.

После обеда Мальку ждал приятный сюрприз от Валерия. Она не воспринимала его как отца, он нравился ей, как собеседник, друг, даже где-то как мужчина.

Когда она вышла из лифта, первым делом увидела букет красных роз, а уже за цветами — макушку русых волос. Валерий стоял с розами, упакованными в прозрачную пленку и перевязанными широкой желтой лентой. Он нарочно спрятал лицо, но Малька не могла не узнать его. Она бы узнала его из тысячи.

— Валерий! А я собиралась навестить тебя в больнице, — Малька обрадовалась.

— Как хорошо, что мы не разминулись, — он протянул букет. — Это тебе, принцесса!

— Спасибо! — Малька взяла цветы и повторила: «Как хорошо, что мы не разминулись».

До позднего вечера они гуляли по улочкам Тель-Авива, ели мороженое, смотрели на звезды и морские волны на набережной. Они спланировали свой отъезд и собрались лететь на Украину одним самолетом. Валерий уже уладил вопросы своего перелета, и до встречи с Кирой оставалось лишь набраться терпения.

Глава 7

«На сливовой скатерти белая посуда и обычные столовые приборы выглядят куда более празднично!» — подумала Кира, накрывая на стол. В вазу на высокой ножке она сложила вымытые яблоки и груши, мандаринки и гроздья крупного винограда, украсила зеленью фаршированные помидорчики, грибочки, селедочку под шубой, достала из холодильника и поставила на стол мясную нарезку, маслины в пиале и бутылку крепленого вина. Последний штрих — салфетки, сложенные в форме пирамидки!