Малой кровью

– Вихрь взаимодействует с линейной гравитацией совсем не так, как инертное тело. Прежде всего имеет значение не столько напряжённость гравитационного поля, сколько некое его качество, которое вихревики называют «структурностью». Структурность описывается трёхэтажной формулой и зависит от многих факторов: массы небесного тела и расстояния до него (это понятно), радиуса тела, плотности периферической и плотности центральной, скорости вращения, – то есть важны условная кривизна поверхности гравитационной воронки и её, так сказать, шероховатость. Или волнистость. В общем, неровности этой кривизны… Потом мы загоняем в эту формулу пару-тройку характеристик двигателя и выясняем, в какой зоне конкретный двигатель будет нормально работать. Грубо говоря, где у нас под колёсами лёд, где асфальт, где песок, где болото. Так вот, движки практически всех выпускающихся кораблей оптимизированы для околоземного пространства – для высот от минус ста до плюс сорока пяти тысяч километров. Тут для нас «асфальт». Выше начинается песок – ездить можно, но не разгонишься. В окрестностях Луны становится чуть лучше, но не намного – а если просто удаляться, минуя Луну, то мы добираемся почти до «трясины». А потом скачком – сплошной «лёд». То есть мы выскочили из полости Роша системы Земля-Луна в полость Роша системы Солнца. И следующее место, где нормальное сцепление с гравитационным полем самого Солнца, будет в сравнительно узкой полосе между орбитами Марса и Юпитера. Дальше – опять «песок». А если забросить наш кораблик в открытый космос, то окажется, что «асфальт» для него проложен только вокруг самого ядра Галактики, где орбитальная скорость инертного тела подходит к тысяче километров в секунду. Такой вот вселенский бардак… Поэтому на Титан выбран кружной путь: в окрестностях Венеры есть асфальтовая полоска, хотя поуже, чем наша, а вокруг Юпитера и Сатурна – вполне даже восьмиполосные шоссе. Вообще-то движки титанских кораблей модифицированы, они похуже работают в нормальных условиях, но менее привередливы. В принципе, можно сделать корабль, который будет прекрасно себя чувствовать в межпланетном пространстве – скажем, от Меркурия до Нептуна. Но, во-первых, двигатель его будет размером пятьдесят метров на двести пятьдесят. А во-вторых, ему будет трудно рулить в окрестностях планет: на поле самой планеты не опереться… Можно сделать межзвёздный – так сказать, для наших галактических широт. Он будет больше километра в размахе…

– Ты говоришь так, будто что-то придумал, – сказала Юлька нетерпеливо.

– Да. Именно. Итак, полёт на Марс. Берём один – прописью: один – списанный «Хаммер» и ставим на него два – прописью: два – движка: один для околоземного пространства, другой – для марсианского. Всё! Разгоняемся – пять витков по спирали, до семисот в секунду, потом выстреливаем себя по касательной к Марсу. Тормозимся…

– Класс! – выдохнула Юлька. – Это же… Единожды один…

– Ага. Когда я сообразил, то страшно удивился – неужели никто до меня? Оказалось – никто!

– И ещё оказалось, – подал голос давно уже молчащий Омар, – что это очень дёшево стоит.

Он так и сидел задом наперёд по-турецки на седле своего мотоцикла. Юлька смотрела на него, и до неё медленно доходило сказанное.

– Так ты хочешь сказать, что ты… что вы… сделали это?

– Мы сделали это! – дурашливо выкрикнул Раджаб и словно бы вбил локтем в пол что-то большое. – О глупая женщина! О чём тебе говорят уже час? Больше часа! Мы летим на Марс. На следующей неделе.

– Обалдеть, – сказала Юлька по-русски.

Санька говорил, что всё самое интересное происходит в стороне от дорог. Именно поэтому он так любил мотоцикл…

– А кто из вас пилот? – спросила она почти не изменившимся голосом. Её вдруг затрясло, и сейчас она изо всех сил пыталась это скрыть.

– Не мы, – вздохнул Раджаб. – Пилотом у нас Цыплёнок Хью…

– Единственный белый в экипаже, – вставил Омар.

– …он учился на военного лётчика, но в прошлом году их школу распустили, малышу не удалось положить себя на алтарь победы, и он пустился во все тяжкие. Омар вытащил его буквально из-под асфальтового катка…

– Нормальный парень, зря ты – сказал Омар. – А тараканы у нас у всех свои. Правда, сестра?

– Ага, – оторопело согласилась Юлька.

– Если бы у тебя был скафандр, мы бы тебя взяли в экипаж, – сказал Раджаб. – Ты бы как, полетела?

– Не знаю, – сказала Юлька. – Наверное, да.

– И плюнула бы на своего марцала? – наклонил голову Омар.

– Нет. Я сначала пристрелила бы его, а потом полетела.

– Но у тебя нет скафандра…

– …так что я не готова путешествовать, – подхватила Юлька.

– Это неправильно, – сказал Раджаб. – Едешь по своим важным делам, и вдруг какие-то ниггерские подонки на мотоциклах тебя догоняют, выдёргивают из-под тебя машину… Скажи, брат, это ведь неправильно?

– Неправильно, – согласился Омар. – Один из этих ниггерских подонков уже весь раскаялся. А завтра можно будет раскаять остальных. У них были благородные намерения, но по существу они ошиблись. Надо было их всех пристрелить, чтоб потом не мучились раскаянием.