Кто именно не вышел на дежурство, и Джек, и Чарли догадались давно. То есть не догадались, а почувствовали, едва войдя под свод аэровокзала. Погранконтроль всех стран в своей работе негласно использовал эмпатов и телепатов, и было время, когда Чарли этим подрабатывала. Само существование погранконтроля в современном мире было нонсенсом, данью замшелым традициям, за которые держались… ну, просто держались, и всё. Никакого практического смысла. Этакий символ государственности. Флаг, герб, гимн и пограничник со штемпелем.
Полчаса назад, войдя в зал, оба они осознали, что привычного фона нет. И это сразу встревожило, потому что такие вещи меняют ход событий, что плохо. Так оно и оказалось…
Хорошо, что воскресенье, и не нужно нестись на работу…
– Может быть, я схожу за кофе… – начала Чарли, но тут мимо них на большой скорости пробежала пограничница, в хороших летах тётка с большой звездой на рукаве. – О! – подняла палец Чарли. – Вопрос решён.
И точно: через минуту, а то и меньше тётка вернулась, гордо ведя за собой бритого наголо Смолянина (в штатском!) и трёх эрхшшаа.
– Добро пожаловать в Западно-Американскую Конфедерацию, – сухо сказала она. – Добро пожаловать в Западно…
Её уже не слушали: Санька с хрустом обнял Джека.
– А это Чарли, я тебе про неё…
– Класс!.. Я Санька, но можно Алек. А это Рра-Рашт, это Джек, это Шарра, это Чарли, это Рафашш…
И почти сразу, как только погрузились во вместительный чарлин «блейзер», Санька начал рассказывать, чту принесло его сюда, а Джек – чту успел за эти насколько часов выяснить…
Юльку морозило и тошнило уже несколько часов – наверное, только бьющий в лицо холодный воздух удерживал её в седле, – но по-настоящему «накрыло», когда она, проголодавшись, решила вдруг запастись пирожками и соком. Вернее сказать, её неожиданно и очень сильно «пробило на хавчик», когда впереди и слева (она летела на маленькой высоте параллельно шоссе) показалась треугольная зелёная лужайка с несколькими бело-оранжевыми зонтиками. Как-то очень отчётливо из-за этих зонтиков поднималась тоненькая струйка дыма, и Юлька странным образом издалека унюхала аромат жареного мяса. Это вряд ли были шашлыки, до таких высот придорожная кулинария здесь ещё не поднялась, и вряд ли это было настоящее барбекю, поскольку на самом деле барбекю не еда, а атмосфера (как, впрочем, и шашлыки…) – но сейчас бы она согласилась и на гамбургеры, и на сосиски, подрумяненные на решётке, – лишь бы из них не капал жир…
В общем, её повело на запах, как на приводной маяк. Наверное, это было настоящее помрачение.
Она опустилась поблизости от зонтиков, там, где был знак стоянки и толпились полтора десятка машин. Ну да, её укачало. И вообще что-то сместилось в природе. Ноги были лёгкие и бессильные, а голова – тяжёлая. Юлька всё же попыталась слезть с седла, перекинула ногу через раму – и тут её ударило всерьёз. Левую руку, которой она ещё держалась за руль, отсушило повыше локтя, голова стала пустой и огромной, покачалась на длинной шее, описала в воздухе замысловатую кривую и на удивление мягко впечаталась в седло «супербайка». После чего уже все вместе – голова, байк и несколько отстающая от них Юлька – грохнулись на белый шершавый бетон.
При этом сознания Юлька не потеряла. Она всё видела, всё понимала и ничего не чувствовала. Особенно она не чувствовала страха.
Итак, приехали.
Врёшь.
Я встану.
Юлька, собравшись, перекатилась на бок, выпутываясь из рамы и руля, потом на живот, медленно сжалась в комок, подтянула под себя колени, руки и с усилием встала на четвереньки. Попробовала сфокусировать взгляд. Пальцы разглядеть не получилось – всё плыло, дрожало, раздваивалось. Потом Юлька поняла, что четвереньки превратились в пятереньки: голова плотно упёрлась в землю, приняв на себя бульшую часть немерянного Юлькиного веса.
Припечатали. Зафиксировали.
Сейчас вырвет…
Нет. Откатило.
Сквозь звон в ушах доносились чьи-то крики. Обеспокоенные. Тревожные. На непонятном невнятном языке.
На английском, поняла Юлька. Мозги – или что там отвечает за соображаловку? – решили временно обойтись без отключившегося организма и разобраться в ситуации самостоятельно. И, прокрутив калейдоскоп ярких осколков, сложили логически непротиворечивую картинку.
Тут-то она и сказала себе: меня «накрыло». Меня «взяли». И на этот раз взяли всерьёз…
Юльку меж тем подняли, затрясли, понесли, стали усаживать, слева остро запахло тревогой, справа какими-то вкусными духами, а потом нахлынуло ещё сдобой и жжёным маслом – и мир едва не ускользнул. Стоять!
…Только вот те, кто её почти загнал, немножко не рассчитали. Перестраховка – это тоже ошибка, учил тренер Аллардайс. Чёрт, чёрт – времени, чтобы воспользоваться вражеской ошибкой, совсем не оставалось…
Ерунда. Нет ничего растяжимее времени.