Малолетка

— Ага, — обрадовался Репа, — а деньги при ней?

— Никаких денег мы не нашли.

Через полчаса рассерженный, вспотевший от быстрых движений Репутатский ввалился в кабинет Тычи.

— Добегалась, негодница, — с порога рявкнул он, приблизился к испуганной девочке и схватил ее за ухо. — Где деньги?

— Я не знаю, меня схватили, посадили в машину, там пытали, били, и я под пытками сказала адрес нашей квартиры. — Катя стонала и громко причитала.

— Ты им сама показала, где сейф, я это видел по монитору.

— Иначе они бы меня опять стали бить.

— Покажи хоть один синяк, — ревел Репа.

— Вот, вот, — Катя закатала рукав и показала ссадину на локте недельной давности, полученную во дворе, во время игры в футбол.

— Это старая ссадина, что ты врешь, — не унимался Альфред.

— Я не вру, не вру, — Катя стонала и плакала, силясь хоть как-то облегчить нестерпимую боль.

— Я тебе покажу как врать, — не унимался Альфред. Он размахнулся и с силой ударил Катю ладонью по лицу.

Герман громко произнес:

— Хватит!

Репа сразу прекратил избиение.

— Если она говорит, что ее заставили, значит, так оно и было, правда, детка? — Он погладил по голове зареванную Катю и усадил на стул. — Сам-то ты долго сопротивлялся, когда тебя террористы пытали? Небось со страху в штаны наложил? — Герман искоса взглянул на Репутатского.

Альфред сник. Он не знал, известно что-нибудь боссу про случившийся с ним казус или Герман сказал так, для красного словца. Во всяком случае, он решил повременить с наказанием дочери.

Катя перестала всхлипывать и с ненавистью посмотрела на отца. Ее ухо распухло и посинело.

Герман вытащил из холодильника несколько кубиков льда, завернул их в платок и передал Кате.

— Приложи — поможет.

Через полчаса примчался Фома, привез убитых братанов, пришедшего в себя Газилу, Клеща и Петра. Головы у них были перебинтованы, а бинты пропитаны кровью.

— Убитых мы нашли во дворах, а этих троих недалеко от офиса — сидели у забора с отрешенным видом. Как сюда попали, не знают, — отрапортовал бригадир. — Наверное, их амбал привез на нашем «мерсе» и выбросил неподалеку. А Дуб пропал.

— Ну и дела, — начал злиться Герман. — Этот амбал наших бойцов мочит, как мастер спорта — перворазрядников. Он выведал у Дуболомова месторасположение офиса и теперь сидит где-нибудь в кустах и наблюдает за дверями. А может, он уже внутри?

Все обомлели от страха, и только Катя несказанно обрадовалась. Выходит, дядя Алексей жив и придет на помощь ей и Виктору.

— Поступим так, — произнес Герман, отошел в дальний угол кабинета, кивком подозвал Фому, наклонился к его уху и прошептал:

— Дуй мигом в больницу, захвати дочку этого Демина и привези ее сюда.

Фома кивнул и без лишних слов вышел из комнаты.

Герман взял рацию, связался с бригадирами оперативных групп и скомандовал полный сбор. Тридцать человек получили приказ немедленно прибыть в центральный офис, и из разных концов Москвы в центр помчались иномарки, битком набитые сотрудниками агентства «Крутые кулаки».

— Вы воевать сможете? — обратился главарь к Клещу, Газиле и Петру.

— Да, босс, сможем, — хором ответили те и встали перед ним по стойке «смирно». Они пошатывались, но стояли.

— Тогда проверьте для начала все выходы из здания: двери, ворота в гараже и все окна. Все должно быть закрыто.

Герман спокойно сел в кресло и расслабился. Он ждал визита Коновалова. Его телохранитель Шаман взял в руки автомат и встал за спиной хозяина как статуя.

— Можно, мы поедем домой? — наконец подал голос испуганный Репутатский. Он предчувствовал, что надвигается кровавая бойня, и ему не хотелось в ней участвовать.

— Проваливай, но учти, — всю эту кашу заварил ты. Надо было отдать этим террористам пятьдесят штук баксов, и дело с концом, но из-за твоей жадности события приняли такой оборот. Убито несколько моих людей, раскурочено машин на триста тысяч долларов, у тебя забрали двести штук. — Герман зло смотрел на Репу и свирепел с каждым словом. — И все это из-за твоей тупой, паскудной жадности. Но теперь денежными расплатами эта заваруха не кончится, так как уже пролилась кровь наших корешей, и она еще будет литься, и молись Богу, чтобы ты остался жив.

— Я буду, буду молиться, — взмолился Репутатский, — только дома. Отпусти меня домой. Я тебе починю все испорченные автомашины за свой счет, только отпусти.

— Ну ладно, вали, но дочка твоя останется здесь, со мной. — Герман хитро улыбнулся. Он знал, что Коновалов придет освобождать Виктора Демина и Катю Репутатскую. Чутье ему подсказывало, что между девчонкой и террористами завязалась дружба, а поводом для нее послужило знакомство Кати с больной дочкой Виктора. Все это Герман понял, когда увидел запись вскрытия сейфа в квартире Альфреда Репутатского. Он видел, как лихо распоряжалась отцовскими деньгами Катя и как она, добрая душа, была инициатором увеличения похищенной суммы до двухсот тысяч долларов. Именно она напомнила друзьям о том, что в клинике есть еще дети, нуждающиеся в операциях.

Герман решил использовать Катю как приманку в поимке Коновалова.