Малолетки

– Не прерывайся, я тебя слышу.

Но он все равно подождал, пока она вернется в комнату.

– Сахар?

– Спасибо. Два куска.

– Ты сказал, что ребенок оставался на ночь у матери Дебби.

– Да. Затем она стала оставаться там сама. Вечерами, когда я возвращался…

«После пинты-другой с Дивайном», – подумала Линн.

– …ее не было дома. Через некоторое время она звонила и говорила, что приехала забрать ребенка, но девочка так крепко заснула, и она не знает, стоит ли будить ее или же лучше самой заночевать и вернуться утром. – Он поднял глаза на внимательно слушавшую его Линн. – Я теперь уже не уверен, вернется ли она когда-нибудь вообще. Не знаю. Время как бы остановилось. Честно говоря, я был рад приходить домой и ни о чем не беспокоиться – ни о Дебби, ни о ребенке, ни о чем вообще. Просто посидеть, прочистить мозги, улечься в кровать, зная, что утром тебя никто не будет тормошить, чтобы ты проснулся.

Линн задумчиво рассматривала рисунок на ковре.

– Звучит тан, будто ты получил то, что хотел.

– Это не так.

– Но и не пытался остановить.

– Я же объясняю, я не знал…

– Свою жену и ребенка?

– Хорошо, – он встал, – я пришел сюда не за этим. Линн также встала и повернулась к нему.

– А зачем?

Сочный баритон снова и снова повторял одну и ту же фразу, постепенно накаляя обстановку. Каждый из них мог бы сейчас сделать первый шаг и коснуться другого.

– Ну? – настаивала Линн.

– Я не знаю. Я думал…

– Да?

– Нет, я не знаю. – Помотав головой, он сделал несколько шагов по маленькой комнатке и снова сел.

– Ты хотел излить мне свою горечь, пожаловаться на то, как тебя обидели, а я должна была сидеть и слушать, соглашаясь со всем.

– Может быть.

– Хорошо, то, что я слышала, говорит вроде бы за тебя. Что бы Дебби ни делала, она, по-видимому, не очень хорошо понимает, куда это заведет. Но получается, что ты позволяешь ей уйти.

– А ей не нужно никакого разрешения.

– Может быть. Но в чем она действительно нуждалась, чего ждала, так это чтобы кто-то сказал «нет». Полагаю, что тебе не приходило в голову, что она, возможно, ждет от тебя, когда ты скажешь ей о своих чувствах.

– И что бы это изменило?

– Этого я не знаю, Кевин. А если и ты этого не знаешь, значит, в этом-то и состоит твоя проблема. Но мне кажется, она все это время ждала, когда ты скажешь: не делай этого, я хочу, чтобы ты была рядом со мной, чтобы мы были вместе.

Нейлор прикурил новую сигарету от коротенького бычка.

– Может быть, тебе действительно надо…

– Откуда ты знаешь, что я так не делал?

– О, Кевин… – Она покачала головой. – Пока ты молчал, она считала, что не нужна тебе. Ни она, ни ребенок. Поэтому ей было проще остаться с тем, кому она нужна, кто может ей помочь.

– Я помогал.

– С ребенком?

– Да.

– Чем? Помогал кормить? Играл с ней? Менял пеленки?

– Да, когда был дома.

Линн улыбалась и ничего не могла поделать с собой.

– Я не вижу, что здесь смешного.

– Ничего, ничего смешного.

– Тогда какого черта ты смеешься?

– Я не смеюсь. – Но она не могла удержаться и продолжала смеяться, потом наклонилась вперед и взяла его за руку.

– О, Линн, – глухо произнес он и сжал ее пальцы.

– Кевин, это ничего не решит.

– Что? Я не…

Линн засмеялась снова и поднялась, освободив руки.

– Ты говорил с ней? Я имею в виду – в последнее время.

– Я пытался.

– Как часто?

– Один раз.

– Ты хочешь, чтобы я поговорила с ней?

– Нет.

– Почему нет?

– Это наше дело, и мы должны уладить его сами.

– Я не хочу быть грубой, Кевин, но из твоих слов не видно, чтобы ты старался сделать это.

– Большое тебе спасибо!

– Кевин, ты невозможен! – Низко наклонившись, она быстро поцеловала его в самую макушку. – Я позвоню ей и посмотрю, не захочет ли она выпить со мной чашечку кофе.

– Она решит, что я подбил тебя на это.

– Ну и что? Если и так, это означает лишь, что ты пытаешься исправить хоть что-то.

Кевин допил чай и докурил сигарету. Музыка закончилась, и наступила пауза.

– Мне пора двигаться.

– Конечно, – ответила Линн с облегчением, увидев, что он наконец-то направился к двери.

Стивен Шепперд повернулся к жене, лежащей рядом, и обнял ее, наслаждаясь исходящим от нее теплом. «Извини, мамуля, – прошептал он ей в спину. – Я виноват». И, хотя Джоан Шепперд слегка пошевелилась, вряд ли она услышала.

– 34 —