Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края

В виду необходимости вести войну со Швецией Петру Великому не удалось довести дело до конца и пришлось согласиться на перемирие, заключенное в 1700 г., на основании которого прибрежья Азовского моря с Азовом и Таганрогом, так называемая «барьерная земля», остались за Россией. Обеим сторонам запрещалось строить крепости от р. Миуса до Перекопа и по Днепру от Очакова до Сечи Запорожской, бывшей тогда на устье р. Чертомлыка. Петр Великий ограничился постройкой выше Сечи крепости Каменного Затона и укреплением городов в «барьерной земле». Важным результатом войны было также окончательное прекращение ежегодных «поминок», т. е. откупов крымскому хану. В 1705 г. был размежеван «старый казачий рубеж с турецким государством, от короля польского учиненный». Согласно межевой записи «початок границы от польских концов» определен от впадения р. Подыми в Буг, где сходились владения Турции, Польши и России. Отсюда граница шла «вниз рекой Бугом до р. Ташлыка (Черный Ташлык), полем поперек реки Мертвой (Мертвые Воды), через Еланец, через Великий Ингул, полем до р. Исуни (Высунь), через нее до р. Малого Ингульца, через него по Бекенеевскому броду, который от Кизикерменных пустых мест в 10 часах, от брода до устья р. Каменки, где она впадает в Днепр. От Кизикерменских пустых мест до того места 4 мили и там кончается граница». За Россией таким образом утверждались нынешние уезды Елисаветградский, Александровский и значительная часть Херсонского.

Расширение пределов государства шло об руку с сильным заселением окраин. От невыносимых налогов и крепостной зависимости беглецы толпами уходили в сравнительно слабо заселенный земли, занятые донскими казаками, владения которых к началу XVIII в. захватывали пределы, соответствующие Воронежской губернии по Дону, Харьковской и Екатеринославской – по Донцу с притоками. Казаки оказались окруженными и с северо-запада, откуда широкой волной приливали беглецы из Московского государства, и с запада – соседними «слободскими» (т. е. малорусскими) полками – Острогожским, Бахмутским и Изюмским. Беглецы приносили с собою более интенсивную земледельческую культуру, с которой нелегко могли сжиться привыкшие к простору донские казаки; слободские же полки сталкивались с ними на р. Бахмутке из-за соляных варниц. Все это в достаточной степени вызывало брожение и недовольство казаков и подготовляло благодарную почву для восстания. Ближайшим же поводом для него было издание в 1682 г. указа, запрещавшего (подобно тому, как было и при Иване III) принимать беглецов на Дон, устройство на границе нынешних Воронежской губернии и области войска Донского заставы и присылка на Дон чиновников для переписи населения в казачьих городках и высылки бежавших туда после указа.

В 1708 г. вспыхнуло восстание под предводительством атамана Кондратия Булавина, принявшее небывалые размеры после первых успехов восставших. Подавить этот бунт удалось лишь с большим трудом, несмотря на весьма крутые меры, принятые правительством. Кн. Долгоруков, усмирявший восстание, получил приказание «взять Черкасск, казачьи городки, лежащие на Дону, но Донецкого не трогать, остальные по Медведице, Хопру, Бузулуку и Иловле сжечь и разорить до основания, людей рубить, а заводчиков (зачинщиков) сажать на кол и колесовать». После подавления восстания часть мятежников-казаков с Игнатом Некрасовым во главе ушла под покровительство крымского хана на р. Куму, откуда вместе с кубанцами производила набеги на Дон. После же взятия русскими Анапы, при имп. Анне Иоановне, некрасовцы переселились в Турцию, в устья Дуная. Часть земель по Донцу, принадлежавших донским казакам, вошла в состав вновь образованной Бахмутской провинции.

Затем земли по р. Айдару (восточная часть Старобельского у.) были отданы Острогожскому слободскому полку, а верховья Хопра отошли к Воронежской губ. Правительство не упустило случая наложить свою руку и на внутреннюю жизнь казачества. Начиная с Петра Великого принимались меры для создания среди казачьего населения, еще сохранившего однородность состава, особого привилегированного слоя, и с этою целью возвышалось значение старшины. Из советников атамана, облеченных только исполнительною властью и выбираемых изо всех слоев населения, члены старшины с половины XVIII в. превращались в особое сословие, сначала чиновников, а позднее уравнивались с дворянами.