Малорусскій вопросъ и автономія Малороссіи (старая орфография)

Г. Грушевскій доказываетъ, что включеніемъ въ русскую исторію исторіи великаго княжества Литовскаго хотѣли исправить неполноту, односторонность и традиціонность ея схемы. Однако г. Грушевскій недоволенъ состояніемъ изученія Литовской исторіи (что впрочемъ прямого отношенія къ его темѣ не имѣетъ); Литовско-Русское государство не было однороднымъ тѣломъ; слѣдя за преемственностью старорускаго Права, игнорируютъ вліяніе Литовскаго элемента въ правѣ (замѣтимъ, что г. Грушевскій для иллюстраціи значенія Литовскаго элемента беретъ такой частный случай, какъ институтъ Коймпвцевъ — незначительнаго по количеству разряда населенія, — терминъ этотъ и его значеніе, къ слову сказать, былъ болѣе удовлетворительно объясненъ мною). Характерно опять и указаніе г. Грушевскаго, что малорусскія земли, за исключеніемъ Побужья л Пинщины, были довольно механически связаны съ Литовскимъ княжествомъ, стояли особнякомъ(?), и послѣ Люблинской уніи перешли въ составъ Польши; наоборотъ, бѣлорусскія земли были тѣсно связаны съ Литовскимъ княжествомъ, имѣя на него большое вліяніе въ смыслѣ общественно-политическомъ и культурномъ, и остались при немъ до конца — (этого положенія, кстати сказать, мы совершенно но понимаемъ, такъ какъ по Люблинской уніи не только Малороссія, но Бѣлоруссія и Литва вошли въ составъ Польши; такимъ образомъ, исторія великаго княжества Литовскаго гораздо тѣснѣе связана съ народностью бѣлорусской, чѣмъ съ малорусской?)

Слѣдующее затѣмъ мѣсто въ статьѣ г. Грушевскаго настолько характерно по цѣлому ряду внутреннихъ противорѣчій, что я приведу его цѣликомъ. «Такимъ образомъ включеніе исторіи великаго княжества Литовскаго въ русскую исторію не замѣнить прагматическаго представленія исторіи народностей украинско-русской и бѣлорусской.

«Для историческаго представленія общественнаго и культурнаго процесса украинской русской народности достаточно обозначенія тѣхъ нѣсколькихъ моментовъ въ исторіи Литовско-Русскаго государства, которые имѣли для нея непосредственное значеніе. Больше изъ нея вошло бы въ исторію бѣлорусской народности, но въ цѣломъ включать исторію великаго княжества Литовскаго въ русскую исторію нѣтъ причинъ, если русская исторія не есть исторія Россіи, то есть исторія всего того, что нѣкогда совершалось на ея территоріи, и исторія всѣхъ народовъ и племенъ, которые ее заселяютъ (такой программы ея теперь, кажется, не ставитъ никто, хотя ее можно бы поставить), а исторія русскихъ народностей, или восточно-славянскихъ (употребляю иногда этотъ терминъ, чтобы избѣжать неясностей и спутанностей, которыя вытекаютъ изъ неодинаковое употребленія слова — русскій»