Малознакомый Ленин

В какой же рубрике искать «диету» Ленина? Только ли в рубрике вознаграждений редакторов Центрального органа? Но наряду с этими «диетами» — из общепартийного капитала у большевиков практиковались дополнительные выдачи из чисто фракционного фонда, не исчезнувшего при состоявшемся формальном объединении партии. Например, Л. Б. Каменев в качестве представителя Центрального Комитета в издававшейся в Вене газете Троцкого «Правда», что можно вывести из указанных отчетов, получал 200 франков в месяц, но его общая «диета» и в Вене, и тогда, когда он возвратился в Париж, нам достоверно известно, составляла 300 франков[44]. По какой статье и из какого фонда шло дополнение в 100 франков, — мы не знаем. Цитированный нами наборщик Владимиров, по словам которого Ленин жил «впроголодь» и в тяжелых жилищных условиях, писал, что «тов. Ленин всегда говорил, что наборщики должны получать жалованье больше редактора, и я лично получал на три франка больше, чем тов. Ленин»[45]. Алин, заведовавший в 1911 году типографией и экспедицией партийного органа, вносит в это маленькую поправку: «члены Центрального Комитета получали жалованье 50 франков в неделю, а работники типографии 57 франков», то есть даже не на три, а на семь франков больше»[46]. Плата партийных типографщиков-большевиков явно превышала средний заработок наборщиков французских типографий. Она была 228 франков в месяц, тогда как французы наборщики при 200 часах работы в месяц, и средней часовой платы в Париже в 80 сантимов, могли иметь лишь 160 франков.

Но верно ли, что официально члены Центрального Комитета, Центрального органа, и Ленин в том числе, получали не более 200 франков в месяц? Отчет Заграничного Бюро Центрального Комитета указывает, что за шесть месяцев 1910 года с 1 мая по 31 октября редакции «Социал-Демократа» уплачено 5825 франков. Редакционная коллегия состояла тогда из пяти лиц (от большевиков — Ленин и Зиновьев, от меньшевиков — Мартов и Дан, от польской партии — Барский), следовательно, средний месячный заработок их действительно 200 франков (из отчета выходит 194 франка, но расхождение объясняется просто тем, что один из редакторов — Дан вступил в редакцию почти на месяц позднее других). Вознаграждение Ленина и других редакторов было такое же, что получал Каменев в венской «Правде». Однако мы знаем, что вся «диета» Каменева была не 200 франков, а 300 франков. Мы не видим никакого основания предполагать, что Ленин получал меньше, чем Каменев, то есть не получал из какой-то специальной части фонда того дополнения в 100 франков, которые имел Каменев. Кроме того, вряд ли Крупская, принимавшая энергичное участие в партийной работе и неустанно поддерживавшая с помощью шифрованных писем сношения Центрального Комитета с Россией, не получала никакого вознаграждения, даже 100 франков в месяц. Один из бывших членов большевистской группы «Вперед» в Париже (1910–1914 годы) нам указал, что максимальной «диетой», установленной для руководящих членов большевистской фракции, было 350 франков и, как он слышал, именно эту цифру и представляла «диета» Ленина. Так как у нас нет никакого другого свидетельства, подтверждающего эту цифру, и в наши руки не попал ни один отчет, хотя бы намекающий о ней, — в качестве наиболее вероятной «диеты», получаемой Лениным из партийного фонда, нужно считать 300 франков в месяц, то есть то, что получал Каменев и, наверное, Зиновьев. А триста франков в месяц до первой войны представляли сумму, в два с лишком раза превышавшую среднюю месячную плату рабочих Франции. На эти деньги Ленину и Крупской можно было жить в Париже, конечно, без роскоши, но очень далеко от жизни «впроголодь».

Наследство Шмита, сына московского купца, племянника Морозова, оказалось весьма полезным Ленину. Много позднее вошло в его жизнь и кое-что другое из купеческих богатств Морозовых, имеем в виду загородный дворец, построенный одним из Морозовых в Горках, в 27 километрах от Москвы. С 1918 года Ленин проводил в нем дни своего отдыха, жил там во время болезни и там же умер. В письме от 9 июля 1919 года к Крупской, которая в это время плавала по Волге на «агитационном пароходе» «Красная Звезда», — этот загородный дворец в Горках Ленин называет «нашей дачей». «Мы живем по-старому: отдыхаем на «нашей» даче по воскресеньям».

От просперитэ к ненадежности