Мальтийский крест

— Видишь ли, лет двадцать назад какой-то иностранный корабль занес сюда из Африки чуму. Говорят, это был ужас. Чума унесла в могилы одиннадцать тысяч человек. Зараженные суда сжигали прямо на рейде. А тех, кто грабил чумные дома и продавал краденое на рынке, вешали на площадях. С тех пор и строгости. Чуть что, изволь в карантин дней на двадцать. Нарушители карантина имеют большие шансы попасть на виселицу. Ага, вот и комиссар!

К «Глорьез» шла на веслах шлюпка под мальтийским флагом. На носу у нее — подобие высокого деревянного гребня. На обоих скулах намалеваны глаза с черными бровями — символ древнеегипетского бога Гора с соколиной головой.

На борт поднялся рыцарь в мантии, с белым крестом на груди. Андрей взволнованно глядел на то, как он здоровается с рыцарями, поздравляет с успехом капитана Аллара. Это был тот, кого Андрей горячо надеялся увидеть.

— Жан-Пьер!

— О-ла-ла! — удивился юный кандидат в рыцари. — Ты знаком с ним?

— Знаком…

Глава, В КОТОРОЙ ПРЕДСТОЯТ НОВЫЕ НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ

Комиссар вышел из «дарохранительницы», так моряки-христиане Средиземноморья именуют матерчатые шатры на корме своих галер.

— Заразных больных нет, — сказал он, возвращая месье Блонделю бортовой журнал больных и раненых. — Экипаж может сойти на берег.

— Спасибо! — поблагодарил лекарь. И хлопнул себя по лбу. — Вот память! Мой новый помощник, о котором говорил вам, — из Московии. Он знаком с вами.

Комиссар наконец обратил внимание на Андрея, стоявшего у леерного ограждения. Суровое лицо его посветлело.

— Ба! Неужто Андрэ?

— Да, это я. Я, Жан-Пьер.

— Рад! Очень рад!

Они обнялись. Бастьен обернулся к удивленным рыцарям.

— Друг по несчастью, коллеги. Мы сидели за одним веслом на турецкой галере. Спали на одной скамье. По-братски делили скудную пищу.

— Степан тоже здесь, Жан-Пьер. Он в лазарете со сломанной рукой.

— Вот как? — удивился рыцарь. И продолжил: — Однажды, исхлестанный бичами, я едва держался за весло. А эти московиты спасли меня от гибели…

Сошли с галеры смуглые, широкогрудые солдаты, коренные жители Мальты. Они уносили с собой то, что удалось раздобыть на турецком корабле. Были отправлены на берег больные и раненые.

— Отметим удачную охоту, коллеги! — воскликнул капитан Аллар. — Традиции нарушать нельзя. У нас есть отличное сиракузское вино.

На корме «Глорьез» появились столы. На столах — бутылки с вином, закуски и сладости. Были обильные возлияния, цветистые тосты и крики «виват!».

Бастьен, выслушав рассказ Андрея о том, что ему довелось пережить в Стамбуле и на море, спросил:

— Видел Тодора, Пьетро?

— Нет, Жан-Пьер. Не видел их более.

— Славные, славные люди…

Рыцарь предупредил вопрос, который хотел задать Андрей.

— Тебе и Степану нечего тревожиться за свою судьбу. Фра Аллар мой давний компаньон. Мы вместе ходим в море биться с неверными. Сказал ему, что забираю вас. Пусть даже это несколько увеличит долг, который я выплачиваю казне Ордена по милости Азиза Аги. Надеюсь встретиться с этим шакалом в открытом море. Один на один.

— Он тоже здесь, на «Глорьез».

— Быть того не может!

Шиурма, так называют на христианских галерах команду гребцов-невольников, отдыхала после многочасовой трудной работы. Прикованные к скамьям турки, тунисцы, алжирцы и албанцы, глотая слюну, глядели на пир рыцарей. Ведь и сами они, бывало, сиживали за праздничными дастарханами…

У Азиза Аги густо поседела борода. Звеня цепью, он копался в швах потрепанной куртки. Страх исказил его лицо, когда по центральному помосту, перешагивая через свернутые паруса, к его скамье подошел Бастьен.

— Охотишься на блох, рэйс? — с сарказмом спросил рыцарь. — Полезное занятие. Помнишь, что я говорил: как бы самому тебе не оказаться за веслом. Так и получилось.

Азиз Ага, ежась и пряча глаза, пробормотал:

— Наши судьбы в руках Аллаха.

— Вот именно. А еще хвастал, что, мол, никто и никогда не увидит тебя на скамье галеры. Мстить я не буду. Теперь твой черед испить чашу рабства. А кипрское вино, нектар из нектаров, не для тебя.

— Как знать, — отвечал рэйс. — На море чего только не бывает, что только не случается…