Мальтийский крест. Том 2. Черная метка

В описываемый момент в водах Мирового океана находилось более двухсот российских судов, из них — тридцать пять в угрожаемых водах. Капитаны немедленно получили по радио шифрованные инструкции о переходе на режим военного времени. Из Хайфы навстречу пароходам, идущим Средиземным морем, вышли восемь «Новиков» и два вертолётоносца: «Адмирал Эссен» и «Адмирал Рощаковский» — глухой ночью, без огней, в режиме радиомолчания и полной противо-локационной защиты.

Командующий эскадрой получил приказ — при обнаружении неопознанных подводных и надводных объектов действовать по обстановке, но с максимальной жёсткостью.

Разделившись на две оперативные группы, эскадра словно крыльями невода начала охватывать с востока и с запада район движения гражданских судов. Их капитаны, в свою очередь, стали менять ранее проложенные курсы на рекомендованные.

Шансы на то, что неизвестный противник попадётся в ловушку, были достаточно высоки. Террористические атаки, предполагающие устрашение, должны производиться массово, по принципу «волчьих стай» кайзеровского Кригсмарине.

Так оно и получилось, но в этот раз подводным террористам не повезло. По чистой случайности очередной жертвой был избран теплоход «Анапа», шедший из Новороссийска на Касабланку с ценным и одновременно компактным грузом, весьма удобным и для захвата, и для реализации. Поэтому, в виде эксперимента, на теплоход посадили взвод морской пехоты, кроме штатного вооружения усиленный батареей ПТУРС. Одного попадания управляемым снарядом хватит, чтобы утопить бронекатер, полного залпа под ватерлинию — практически любое невоенное судно.

Капитан «Анапы», следуя рекомендациям, увеличил ход до полного и пошёл противолодочным зигзагом, уклоняясь к зюйду, чтобы обойти Мальту милях в сорока и в самое тёмное время ночи проскочить под тунисским берегом. Раз сказано — считать время военным, так он и действовал. Морские пехотинцы, разместившись на верхней палубе, отдыхали посменно, не спускаясь в низы, там было слишком жарко. Это их и спасло. Вражеский командир, наудачу или по наводке, верно вычислил курс атаки, а теплоход, к сожалению, не был оснащён гидрофонами.

На выходе из очередной циркуляции «Анапа» получила четырёхторпедный залп между десятым и восьмидесятым шпангоутами. Чему удивляться — лодка стреляла почти в упор, с пятнадцати кабельтовых. Слепой попадёт, даже без помощи перископа с инфракрасной подсветкой. Упреждение на четыре корпуса — и всё. Никаких торпедных треугольников командиру лодки рассчитывать не надо.

Теплоход в двадцать пять тысяч тонн разломился пополам, носовая часть ушла в воду вертикально и почти мгновенно (какие тут сигналы бедствия?), корма тонула чуть дольше. Поручик, весь его взвод и несколько оказавшихся на палубе матросов во главе с младшим боцманом, прикрытые от ударной волны кормовой рубкой, сохранили самообладание и намертво вколоченные в подкорку инструкции. Были бы на месте морпехов обычные солдаты, пусть и классные спецназовцы, ничего бы у них не получилось.

А тут на кренящейся палубе, оглушённые, половина — разбуженные взрывом, бойцы и матросы, исполняя согласованные команды офицера и боцмана, сумели вывалить с левых шлюпбалок шестнадцатиметровый баркас, организованно в него погрузиться с оружием и отдать тали раньше, чем их накроет валящимся сверху бортом.

— Р-раз, взяли! Р-раз, взяли! — начал командовать боцман, когда двадцать два морпеха и шесть матросов расселись на банках перед рычагами винтового привода, заменившими архаичные вёсла. Примерно такими, как на железнодорожной дрезине, числом восемь и с длинными рукоятками, позволявшими работать на каждом — четверым. На один рычаг людей не хватило.

Боцман задавал темп, поручик сел к румпелю.

Баркас, не уступавший размером и мореходностью драккарам викингов и поморским лодьям, ходившим из Кеми на Грумант,[55] свободно мог дойти с места гибели «Анапы» и до Мальты, и до Туниса. Но сначала он по кругу обошёл место гибели теплохода. Спасти удалось только одного, раненого штурмана, цеплявшегося за шкертик автоматически раскрывшегося плота. Перевалиться через высокий надувной борт у него сил уже не было. Пока санинструктор оказывал спасённому «доврачебную помощь», поручик сказал боцману:

— Срываемся отсюда полным ходом, на вест, в темноту… Не надейся, что уже кончилось…

— У тебя закурить есть? — спросил тот внезапно ослабевшим голосом. Каждый человек имеет предел физической и нервной выдержки, только морской пехоте думать о таком не положено. Жив — воюй, остальное — на потом.

— И закурить, и сто грамм. Глотай, держи… Сунул в руки боцмана портсигар и фляжку, приподнялся на кормовой банке. — И раз, и раз! Не сачковать! Хоть спины поломайте, а ход дайте… Садись к румпелю, — уступил он своё место.

Паспортно такой баркас при полном усилии гребцов мог развить узлов восемь. Сейчас, наверное, выходили все десять. А толку?

Поручик увидел, что фосфоресцирующая вода обозначила примерно в миле позади длинный корпус с высокой рубкой. Ясно, лодка, и примерно известного типа.