Мальтийский сокол

Спейд приподнял мальчишку и рывком снова опустил его на пол. Толстый ковер приглушил звук удара. В момент удара руки Спейда скользнули к запястьям мальчишки. Стиснув зубы, тот продолжал сопротивляться, но ни высвободиться, ни помешать Спейду опускать руки все глубже в карманы своего плаща он не мог. Слышался только скрип зубов мальчишки да тяжелое дыхание Спейда.

На какое-то время они оба застыли в напряжении, а потом вдруг руки мальчишки обмякли. Спейд отпустил их и отступил в сторону. В каждой руке он теперь держал по большому автоматическому пистолету.

Мальчишка повернулся к Спейду. Лицо его стало белее мела. По-прежнему держа руки в карманах плаща, он молча смотрел в грудь Спейда.

Опустив пистолеты себе в карманы, Спейд презрительно ухмыльнулся:

– Пошли, шеф обязательно погладит тебя по головке.

Они подошли к двери Гутмана, и Спейд постучал.

Глава 13. Дар императора

Дверь открыл Гутман. Лицо его сияло радостной улыбкой. Протягивая руку, он сказал:

– Входите, сэр! Благодарю, что пришли. Прошу.

Спейд пожал протянутую руку и вошел. Мальчишка вошел следом. Толстяк закрыл дверь. Спейд вынул из карманов пистолеты мальчишки и протянул их Гутману.

– Держите. Вы зря разрешаете ему бегать по городу с такими игрушками. Как бы чего не вышло.

Толстяк весело засмеялся и взял пистолеты.

– Ладно, ладно, – сказал он. – Что случилось? – спросил он, переводя взгляд на мальчишку.

Ответил Спейд:

– Одноногий калека-газетчик взял да и отнял игрушки у вашего щенка, но я его в обиду не дал.

Бледный как полотно телохранитель молча взял пистолеты у Гутмана и опустил их в свои карманы.

Гутман снова засмеялся.

– Ей-богу, – сказал он Спейду, – вы удивительный человек, я не жалею, что познакомился с вами. Входите. Садитесь. Разрешите, я повешу вашу шляпу.

Мальчишка вышел в правую от входа дверь.

Толстяк усадил Спейда в зеленое кресло около стола, всучил ему сигару, дал прикурить, смешал виски с содовой, один стакан протянул Спейду и, держа в руке другой, уселся напротив гостя.

– А теперь, сэр, – сказал он, – надеюсь, вы позволите мне принести извинения за...

– Ничего страшного, – сказал Спейд. – Давайте поговорим о черной птице.

Толстяк склонил голову набок и посмотрел на Спейда нежным взглядом.

– Отлично, сэр, – согласился он. – Давайте. – Он отпил глоток из своего стакана. – Я уверен, что более удивительного рассказа вам в жизни еще не приходилось слышать, хотя отлично понимаю, что человек вашего масштаба и вашей профессии успел наслушаться удивительных историй.

Спейд вежливо кивнул.

Толстяк прищурился и спросил:

– Что вы знаете, сэр, об ордене госпиталя святого Иоанна в Иерусалиме, который позднее был известен как орден Родосских рыцарей и под многими другими именами?

Спейд помахал сигарой.

– Немного. Только то, что помню из школьной истории... крестоносцы или что-то с ними связанное.

– Очень хорошо. Значит, вы не знаете, что Сулейман Великолепный выгнал их с острова Родос в 1523 году?

– Нет.

– Так вот, сэр, он это сделал, и орден обосновался на Крите. Они оставались там семь лет, до 1530 года, когда им удалось убедить императора Карла V отдать им, – Гутман поднял три пухлых пальца и пересчитал их, – Мальту, Гоцо и Триполи.

– Да ну?

– Да, сэр, но на следующих условиях: первое, они должны были каждый год выплачивать императору дань в виде одного, – он поднял палец, – сокола в знак того, что Мальта остается собственностью испанской короны; второе, после их ухода с Мальты она должна была возвратиться под юрисдикцию Испании. Понимаете? Он отдал им Мальту, но только чтобы жить самим; ни подарить ее, ни продать они не могли.

– Ясно.

Толстяк обежал взглядом все три закрытые двери, пододвинул свое кресло на несколько дюймов ближе к Спейду и снизил голос до хриплого шепота:

– Вы имеете хотя бы самое общее представление о невероятных, неисчислимых богатствах ордена в то время?

– Если я не ошибаюсь, – сказал Спейд, – они тогда неплохо устроились.

Гутман улыбнулся снисходительно.