Мальцев мошенник? (СИ)

М.Ц. – Вы сказали, что Высоцкий к этому фильму написал одиннадцать песен. Специалистам известно только три, которые, возможно, предполагалось использовать в этом фильме. Вы сами слышали одиннадцать песен или это Вам Высоцкий сказал?

В.М. – Я ему предложил сам одесские песни того времени, очень лихие. Он послушал и сказал, что песни эти работают хорошо, и прямо в начале фильма будет звучать песня "Ужасно шумно в доме Шнеерзона..." , это такая известная песня. А то, что он написал, я не слышал. Он говорил, что были некие намётки. Да нам и не нужно было тогда это слушать. Мы же думали, что впереди много времени, запишем всё, как надо!

Он говорил так: у него есть песни написанные, которые слышат все; есть песни, которые слышат только избранные, которым он доверяет; есть песни, которые записаны и "притырены", спрятаны; а есть песни, которые хранятся только у него в голове. Поэтому, что он написал к "Зелёному фургону", я не знаю. Он говорил, какие там наброски были, но разве сейчас упомнишь!

М.Ц. – Высоцкий должен был снимать картину один или ему собирались дать профессионального режиссёра в помощники?

В.М. – Один, именно один. Ему не нужен был никто. Вторым режиссёром должна была быть та же Надя Попова, что работала на "Месте встречи..." Потом она уехала в Америку, и её там убили в Нью-Йорке. Непонятная какая-то история.

А помогать Высоцкому было не нужно. Когда снимали "Место встречи..." , то Говорухин уехал на Берлинский кинофестиваль недели на три, и снимал Высоцкий. Он снимал так, что все просто обалдели – лихо, чётко, быстро – он знал, что делает.

Говорухин любит походить, подумать, покурить, поговорить... А Высоцкий снимал так чётко, что все увидели, что он – профессионал.

М.Ц. – В фильм "Внимание, цунами!" Высоцкий изначально не планировался? Насколько я знаю, он туда только песни писал?

В.М. – Он планировался. То есть, ну как... Они очень дружили с Юрой Хилькевичем, и тот очень хотел его снять, но не удалось. Его даже из титров фильма как автора песни хотели вырезать.

Там было так: ещё и проб не было, Юра только предложил, так ему сразу сказали: "Закроем картину, если там будет Высоцкий". А с картиной получилась такая история... Сдача картины должна была быть 31 декабря. Её начинал снимать Старков, автор сценария. И он её снимал. Три месяца проснимал, не снял ни одного кадра. Вот так вот... Он сценарист хороший, а режиссёром быть не мог.

Оставалось до сдачи три месяца, до Нового года, до сдачи картины, нужно было выручать. А Хил (Юнгвальд-Хилькевич, – М.Ц.) был на высоте тогда. Он только что снял "Опасные гастроли". Эту картину хоть пресса и ругала, но ажиотаж был просто невиданный, поэтому Хилу предложили спасать картину. Причём, предложила не только студия, но и Госкино Украины, и Госкино СССР. Получалось так, что если этой картины не будет, то её нечем заменить было.

Туда были брошены все силы. Хил только заикнулся о Высоцком – куда там! Сказали: "Надо сдать картину, чтобы мы все получили премии". Поэтому идею участия в фильме Высоцкого зарубили просто на корню. Но песню Высоцкого использовать разрешили.

Пригласили посниматься любимую Высоцкого – Таню Иваненко. Так что она снималась, а он приезжал.

М.Ц. – А как автор песни Высоцкий в титрах указан?

В.М. – Не помню уже. Знаю, что даже песню Высоцкого включить было очень тяжело. Вот точно помню, что в "Опасных гастролях" вырезано было из титров, что Высоцкий был автор песен, а про эту картину не помню.

М.Ц. – А ведь "Опасные гастроли" делали невероятные сборы!

В.М. – Потрясающие! Я помню, после премьеры этот фильм показывали в Киеве. Были живы ещё старые большевики, так они там на подоконниках сидели! Но в прессе, в "Правде", появилась разгромная статья. Дескать, что это такое – полуголые девочки революцию делают! Революцию делали суровые комиссары в кожанках. Раз "Правда" сказала, то газеты всего Союза быстренько откликнулись, начали эту картину поругивать.

М.Ц. – Но на прокате-то это не отразилось.

В.М. – Да нет, конечно! Те, кто писал, сами это понимали и сами с удовольствием смотрели. Помню, ещё картины в прокате не было, но её уже показывали всем. Приезжали какие-то именитые люди. Даже члены ЦК смотрели "Опасные гастроли", открыв рот.

М.Ц. – Существует много фонограмм, сделанных в разные годы на Одесской студии. Кто делал записи, и где сейчас находятся оригиналы?

В.М. – Эти записи делали люди, которых уже нет. Столько людей приезжали к нам за этими записями... Однажды к нам даже приехала дочка Брежнева, это в 70-е годы было. Она ехала в Кишинёв, и специально приехала в Одессу, пришла на студию с охраной. Сказала: "Высоцкий написал несколько новых песен. Я слышала, что у вас есть записи. Я бы хотела их получить".

Ну, тут забегали все! В звукоцехе быстренько ей всё записали, и она уехала.

Очень часто Высоцкого записывал Лёня Гузинский и Коля Нетребенко, звукооператоры. У них всё это было, естественно, на бобинах. А потом, когда их не стало, кинулись к родственникам, да никто не знает, где это всё.

М.Ц. – Ну, копии-то существуют.