Мальвиль

Вслед за нами все обитатели Мальвиля поочередно ходили к Рюне полюбоваться ростками — даже Тома с Кати, рука об руку. Мы старались не попадаться на пути этой парочки — они могли наткнуться на человека и все равно его не заметить. С тех пор как мы приехали, Тома знакомил Кати с Мальвилем, длилось это долго — замок велик, темных закоулков в нем хоть отбавляй, а причин задерживаться там еще больше.

После полудня я расседлывал в конюшне Малабара, и при мне, конечно, находилась Эвелина. Девочка оперлась на перегородку, прямые светлые волосы падали ей иа лоб, голубые глаза глубоко ввалились, она казалась совсем тощенькой и изможденной, ее мучил горловой кашель. Это беспокоило меня, а Кати, на мгновение спустившаяся с небес на землю, успела шепнуть мне, что кашель предвещает приступ астмы.

Вдруг появился Тома, раскрасневшийся, торопливый.

— Что за чудеса! — удивился я. — Ты один, без Кати?

— Как видишь, — неловко ответил он.

И умолк. Я вышел из конюшни отнести седло в седельный чулан, Тома молча поплелся за мной. Так, так, дипломатическое поручение. И поручение щекотливое, раз он пришел один. Дело ясное — прислала его сюда Кати.

Закрыв дверь стойла, я прислонился к ней спиной и, сунув руки в карманы, стал рассматривать носки своих сапог.

— Речь идет о комнате, — наконец произнес Тома упавшим голосом.

— О комнате? — переспросил я. — О какой комнате?

— О комнате для нас с Кати, когда мы поженимся.

— Хочешь, чтобы я отдал тебе свою? — спросил я кисло-сладким тоном.

— Да что ты! — возмутился Тома, — Никто не собирается тебя выселять.

— Тогда комнату Мьетты?

— Нет, нет, Мьетте нужна ее комната.

Спасибо, что хоть об этом не забыл. Но по его тону я догадался, что он уже далек от Мьетты. Да и от меня в каком-то смысле тоже. Как он изменился, наш Тома! Мне и радостно, и грустно, и завидно. Я глядел на него. Он был сам не свой от волнения, Ладно, хватит его дразнить.

— Если я правильно тебя понял, — улыбнулся я, и его лицо тотчас озарилось, — ты хотел бы получить комнату на третьем этаже рядом с моей. Верно?

— Да.

— И ты хотел бы через меня передать нашим друзьям: выматывайтесь, мол, оттуда и переселяйтесь на постоянное жительство на третий этаж во въездную башню.

Он кашлянул.

— Это верно, только я бы не стал говорить «выматывайтесь».

Я посмеялся этой невинной хитрости.

— Ладно. Погляжу, что можно сделать. Твоя миссия окончена? — добродушно спросил я. — Ни о чем больше просить не будешь?

— Нет.

— А почему с тобой не пришла Кати?

— Она перед тобой робеет, Говорит, ты с ней очень холоден.

— Холоден?

— Да.

— Не могу же я рассыпаться в любезностях перед твоей будущей супругой. Раз уж речь идет о супружестве.

— О, я не ревнив, — усмехнулся Тома.

Нет, вы только поглядите, как он уверен в себе, этот юный петушок!

— Ладно, беги. Что-нибудь придумаем.

Он и в самом деле убежал, а в моей руке, уж не знаю, как и когда, снова очутилась маленькая теплая рука.

— Как ты думаешь, — спросила Эвелина, поднимая ко мне взволнованное лицо. — У меня тоже когда-нибудь вырастут большие груди? Как у Кати? Или как у Мьетты — у нее они еще больше, чем у Кати.

— Не беспокойся, Эвелина, вырастут.

— Правда? Ведь я такая худая, — с отчаянием сказала она, прикладывая мою левую руку к своей груди — Потрогай, я плоская, совсем как мальчишка.

— Это неважно, худая ты или толстая, все равно они вырастут.

— Наверняка?

— Ну, конечно.

— Как хорошо, — сказала она со вздохом, который перешел в приступ кашля.

В эту минуту кто-то осторожно ударил в колокол въездной башни. Я вздрогнул. В мгновение ока я очутился у двери и чуть-чуть приоткрыл глазок. Это оказался Арман с ружьем через плечо, на одном из ларокезских меринов, вид у него был хмурый.

— A-а, это ты, Арман, — приветливо сказал я. — Придется тебе немного подождать, пойду принесу ключ.

И я закрыл глазок. Ключ, разумеется, торчал в замке, но я хотел выиграть время. Я быстро отошел на несколько шагов и сказал Эвелине:

— Беги в дом, скажешь Мену, чтобы она принесла во въездную башню бутылку вина и стакан.

— Арман хочет меня увезти? — спросила Эвелина, побледнев и закашлявшись.

— Да нет же. И вообще не беспокойся. Если он захочет тебя увезти, мы его в два счета «предадим мечу».

Я рассмеялся, она засмеялась мне в ответ тоненьким смехом и зашлась в кашле.

— Вот что, скажи Кати и Тома, чтобы они не показывались. И сама побудь с ними.

Она ушла, а я заглянул на склад, расположенный в первом этаже донжона. Здесь собрались все, кроме Тома, и разбирали имущество Колена, привезенное из Ла-Рока.

— К нам пожаловал гость — Арман. Пусть Пейсу и Мейсонье придут во въездную башню с ружьями. Просто так, на всякий случай — он нам не опасен.

— Хотелось бы мне потолковать с этой скотиной, — заявил Колен.

— Нет, ни тебе, ни Жаке, ни Тома этого делать не следует, и ты сам знаешь почему.

Колен прыснул. Приятно было видеть его в таком веселом настроении. Коротенькая беседа с Аньес Пимон явно пошла ему на пользу.

Когда я проходил через внутренний двор, навстречу мне из маленького замка пулей вылетел Тома.

— Я с тобой.