Мальвина на закуску (СИ)

- По домам, - вздохнула я.

В особняк Киселевых я приехала, расстроенная и уставшая. Ввалилась в дом, и тут же, снимая сапожки, столкнулась с Валентиной.

- Всё сделала? – спросила она.

- Да, - кивнула я, и вспомнила о записной книжке и деньгах, - вот, это женщина из химчистки отдала. Ругалась, просила, чтобы карманы лучше проверяли.

- А я думала, где её посеяла, - засмеялась Валентина, и забрала всё, а я занялась уборкой.

Пошарила по всем уголкам, сунула свой нос, куда только

возможно, но ничего не нашла, и дико устала, пока

выскоблила дом.

К физической работе я непривычна, и теперь гудели руки и

ноги, и хотелось курить. Закончив с этим, я позвонила домой,

и трубку сняла Фрида.

- Как дома дела? – спросила я, - как дети?

- Чудесно, - воскликнула Фрида, - ой, они такие прикольные,

Саша и Октябрина Михайловна гоняются за Василинкой. Такая

неугомонная, ужас просто. Вашу кошку третирует. У Василисы уже нос расцарапан, Маняшка на неё зашипела, а та ей бант на шею привязала.

- Сделай одолжение, сними с моей любимицы бант, - попросила я.

- Уже сняла, - с готовностью ответила Фрида, - ох, как у вас

здорово. Смех, крики. Анфиса Сергеевна пирог со сливами сожгла, пока помогала эту безобразницу из стиральной машины вынимать. Маняшка не слезает со шкафа, Симка под ванной залегла. Кляксич и Фарик под вашей кроватью прячутся, а дядя Максим ругается.

- Что случилось?

- Она ему все бумаги переворошили, перебила половину посуды, золотые портьеры в гостиной разодрали, а ещё он под подушкой нашёл прилипшую шоколадку.

Я невольно прикусила губу, когда Максима снимает с меня начальство, и я тут же предаюсь другому виду разврата. А именно, пью кофе в постели, и ем шоколад.

Макса это раздражает, он мне и курить в постели запретил, но запретный плод, как известно сладок, и, едва он испаряется из супружеского ложа, я хватаюсь за сигарету.

В результате вся кровать засыпана пеплом, а под подушкой мой любимый то и дело находит растаявшие и прилипшие к белью конфеты.

Пообщавшись ещё с Фридой, я пошла на кухню. Руки и ноги у меня уже отваливались, хотелось пить и есть. На кухне Марина и Ростислава как раз ужинали, и, увидев меня, заулыбались.

- Ну, что? Умоталась? – улыбнулась Римма.

- Ещё как, - кивнула я, и опустилась на стул.

- Ох, грехи наши тяжкие, - вздохнула Римма, - вот ведь везёт

некоторым, в богатых семьях рождаются, всё имеют. А мы

что? Только прислуживаем.

- Ни чё, - отмахнулась Марина, пытаясь говорить с набитым

ртом, - крыша над головой есть, за газ, за свет платить не

надо. Что нам, прислуге, ещё надо?

- Тебе, может, и не надо, - покачала головой Римма, - а у меня двое девчонок, им одежду модную подавай. Где ж я им возьму красивые шмотки? Одной купишь, другая в слёзы, такую же хочу. Вот ты, мать, какая. Ей купила, а мне нет. В этом году у обоих выпускной, одна после девятого, другая после одиннадцатого. Обоим платья красивые надо. С ума сойти!

- Пусть идут в старом, - отмахнулась Марина, - ишь, чего выдумали! Модные платья, да обоим. Тут никаких штанов не удержишь.

- Вы не правы, - неожиданно для себя подала я голос, - им

обидно будет, что все нарядные будут, а они в старом.

- Мне было наплевать, - отмахнулась Марина, - пошла в старом платье, и ничего.

- У тебя дети-то есть? – неожиданно ответила Римма, а я от неожиданности ответила правду.

- Трое.

- Матерь Божья! – ужаснулась Марина, - зачем столько?

- Сколько получилось, столько и родила, - улыбнулась я.

- Мальчики или девочки? – продолжала любопытствовать Римма.

- Две девочки и мальчик.

- А муж-то имеется?

- Конечно, - кивнула я.

- И то слава Богу, - вздохнула Римма, - повезло тебе. А я одна двоих тащу. Бросил меня мой, когда была беременна второй.

А сколько твоим?

- Старшей четыре года, а мальчик и девочка двойняшки, им

четыре с половиной месяца.

- Что ж ты их, таких крошек, бросила?

- Я их на бабушку оставила, - я почувствовала, что сейчас увязну в этой дипломатии, чтоб её. Чем больше Римма спрашивает, тем больше я путаюсь, перемешивая правду с ложью. Валить отсюда надо, пока ещё чего-нибудь не ляпнула.

- Вроде и в декрете, и ещё подрабатываю, - призналась я, -

всё-таки дети маленькие, деньги нужны. Молока у меня всё

равно нет, исчезло через неделю.

- Правильно, - закивала Римма, - так и надо.

- И зачем столько детей? – недоумевала Марина, - а ты чего

ничего не ешь? – посмотрела она на меня.

- Не хочется, - вздохнула я.

Я вообще мало ем, клюю, как воробей. Основным моим

пристрастием является кофе, его я могу пить литрами. А ещё

сладкое, и фрукты.