Мальвина на закуску (СИ)

- Во-первых, - неожиданно для себя я повысила на неё голос, - вы мне ещё ничего не платили, чтобы так говорить, во-вторых, я тоже человек, вы бы сами постояли в этих очередях, тогда поняли бы меня. Я не метеор, и не ракета, да и складной метлы у меня в сумочке нет, чтобы облететь пол Москвы, а потом вылизать дом. Я вам не биоробот, - выпалив это, я перевела дух.

Давно следовало поставить эту сучку на место, эту придурочная мне уже поперёк горла.

Валентина онемела, она явно не ожидала, что прислуга покажет острые зубки, и смотрела на меня растерянно.

- Извини меня, Вик, - сказала она наконец, - ты права, ты совершенно права.

- Ничего, - с иезуитской улыбкой ответила я, хлопнув её по

плечу, - вы перенервничали, купите себе успокаивающие таблетки, и спите спокойно.

Валентина бросила на меня быстрый, но весьма не добрый взгляд, и удалилась, а я пошла на кухню.

Слава Богу, они разрешают прислуге есть тоже, что едят сами, и я вынула кусок буженины, сварила яйцо, взяла солёный огурец, майонез, горчицу, и сделала себе два гигантских бутерброда. Налила в стакан апельсинового сока, в чашку кофе, и с удовольствием всё это съела.

- Ужинаешь? – вошла на кухню Валентина, и вынула из ящика початую бутылку коньяка, - что-то я сегодня немного не в себе, - вздохнула она, и плеснула коньяку в пузатый бокал, - не принимай близко к сердцу, просто они весь день на своей хреновине пиликали, а потом эта идиотка стала на роликах гонять. Достали до печени, - она одним махом проглотила половину фужера, и засунула в рот кусок мяса.

- Бывает, - кивнула я, доела свой ужин, и отправилась спать.

Как всегда, когда все уснули, мне позвонил Дима, сказал, что ждёт внизу, и чтобы я поторопилась.

Я быстро собрала вещи, не надевая сапог, и стараясь шагать тише, я спустилась вниз, аккуратно положила сумку на диван, и стала вскрывать сейф. Это у меня получилось быстро, но, едва я захлопнула дверцу, распахнулась входная дверь, и кабинет озарил свет.

У меня бумаги выпали из рук, и разлетелись по полу. На пороге стояли Валентина и Николай.

- Так, так, - протянул последний, - попалась, птичка. Что это мы тут делаем?

- Я же говорила! – вскрикнула Валентина, - она не та, за кого себя выдаёт.

- Тихо, - Николай быстро подошёл ко мне, поднял с пола бумаги, пробежал по ним взглядом, потом вскрыл сейф, и

сунул нос в него.

- Судя по тому, что все деньги на месте, тебе нужны были только бумаги. А ну отвечай, чего ты тут разнюхиваешь?

- Хоть пытайте, не скажу, - прорычала я.

- Пытать? – прищурила глаза Валентина, - а что? Отличная идея.

- Замолчи, - рявкнул Николай, и подошёл ко мне вплотную, -

послушай, детка, я же тебя сейчас пристрелю к чёртовой

матери. Если ты не ответишь...

- Неужели, если я буду умницей, и отвечу, вы меня отпустите? – закатила я глаза, - верится с трудом.

- Заткнись, сука! – взвился он, и со всей силы ударил меня кулаком по животу.

У меня от боли всё внутри съёжилось, чтобы не упасть, я ухватилась за шкаф, и, пытаясь отдышаться, подняла глаза на эту сволочь.

- Если вы со мной что-нибудь сделаете, мои мужчины вас в порошок сотрут.

- Да что ты говоришь? Да кто ты такая?

- Кто я такая? – выпрямилась я, - я та, которая не пройдёт мимо беспомощного ребёнка, которая хочет всем добра. Я всё знаю о том, что вы обобрали ребёнка.

- О каком ребёнке речь? – подала голос Валентина.

- О вашей родной племяннице, - ответила я, - о Фриде.

- Ах, ты дрянь! – воскликнул Николай, - а ты, значит, любитель? Где Фрида?

- Так я вам и сказала! Чтобы вы её убили?

- Твоя жизнь в обмен на жизнь Фриды.

- Что ты мелешь, идиот? – зашипела Валентина.

- Не переживайте, - одарила я её ангельской улыбкой, - он не собирается меня отпускать, он только хочет получить девочку.

- Сука! – припечатал Николай, и опять врезал мне, потом перекинул меня, от боли практически теряющую сознание, через плечо, открыл какую-то дверь, и, со словами:

- Посиди тут, может, одумаешься, - и швырнул меня, как я потом сообразила, считая рёбрами ступеньки, в подвал.

Спуск был крутой, минут пять я летела, благодарение Господу, что шею не свернула, но, приземлившись, почувствовала боль в рёбрах. Кажется, я себе опять что-то сломала.

Впрочем, рёбра я себе уже ломала не раз, это для меня уже

стало привычным делом.

Я попыталась встать на ноги, но, ощутив дикую боль в животе, рухнула на пол, и вся сжалась, подобрав под себя ноги.