Мальвина на закуску (СИ)

- Дорогуша, - тоже заулыбался гаишник, - сто долларов я сдираю с дурочек на малолитражках, а с тебя не меньше тысячи слуплю, - с этими он выразительно оглядел мой огромный красный внедорожник.

- Да вы спятили! – вскричала я, - двести.

- Девятьсот, - выпалил этот нахал.

- Триста.

- Шестьсот, и точка, - рявкнул сержант, - хватит торговаться, а то прав лишу.

- Чёрт с вами, - скрипнула я зубами, и взяла с сиденья сумочку.

Но, едва я её открыла, из сумочки полыхнуло пламя, и я выронила её на асфальт.

- Да вы что, совсем спятили? Зачем вы сумочку подожгли? – вскричал сержант, а я тупо смотрела на это безобразие.

Дима видимо понял, что мне нужна его помощь, и затормозил

рядом.

- Что случилось? – спросил он, - Ева, зачем ты сумочку подожгла?

- Вы знаете эту женщину? – спросил сержант.

- Она моя жена, - Дима, наверное, хотел сказать, что бывшая, но его последние слова потонули в грохоте, который произвела моя сумочка.

Да, да, вы не ослышались, она попросту взорвалась.

Я в ужасе уставилась на горящую сумочку на тротуаре, Дима попятился, а сержант, без лишних слов, застегнул на моих запястьях наручники.

Можно подумать, на мне браслетов мало.

- Да отпустите, - кричала я, вырываясь, - я не виновата.

- А взрыв сам по себе случился? – поинтересовался сержант.

- О Боже! – простонала я, до меня дошло, что случилось, - сигарета!

- Сигарета? – прищурился сержант.

- У меня в сумочке газовый пистолет был, - воскликнула я, - и я выронила сигарету. В сумочку.

- Обалдеть, - хрюкнул Дима, а сержант нахмурился.

- Позвоните моему мужу, - вскричала я, - в МВД.

- А разве не он ваш муж? – кивнул сержант на Диму.

- У меня их много, мужей, - злилась я, - целых четыре.

- Целых? Странно, а я подумал, что по половине от каждого, - глупо пошутил сержант, и запихнул меня в патрульную машину.

Через час я сидела в милицейском управлении, и сержант и ещё один, чином постарше, майор « кололи » меня.

У меня глаза на лоб лезли от того, что они мне предъявляли, какое обвинение. Вплоть до терроризма.

В конце концов, они мне надоели, и я избрала тактику ледяного молчания, не отвечая ни на один из их вопросов.

Запихнуть в камеру они меня не успели, приехал Максим, его, наверное, вызвал Дима. Почему я так решила?

Так они прибыли вместе.

Максим показал «корочки», чем здорово испугал « районников », поговорил с ними, уж не знаю, о чём, разговор был не при мне, и меня отпустили.

- Вика, что это было такое? – заорал он, когда мы вышли из

управления, - ты что себе позволяешь?

- Ничего я себе не позволяю, - обиделась я, - подумаешь, чуть маленько в столб не въехала.

- Ты дура? – холодно осведомился мой муж.

- Что? – вскричала я, - да как ты смеешь?

- Как я смею? А ты как смеешь нарушать правила дорожного движения? Между прочим, ты могла погибнуть, и из-за тебя могли пострадать люди. Ты непроходимая дура! Невменяемая идиотка! Да тебе за руль садится нельзя. У психиатора давно была?

У меня от обиды дыхание перехватило, а в горле запершило. Ладно, хорошо, я ляпнула дикую глупость. Чуть маленько в столб не въехала!

Но это не означает, что он может меня оскорблять.

- Если ты немедленно не извинишься, я уйду от тебя, - холодно произнесла я.

- Извиниться? Перед тобой? – переспросил Максим таким тоном, что мне от обиды и злости кровь в голову ударила.

Размахнувшись, я влепила ему звонкую пощёчину.

Максим такого не ожидал, отпрянул, схватился за щёку, а я развернулась, и села в машину раскрывшего рот от изумления Димы.

- Что это было? – ошарашено спросил он, заводя мотор.

- Прогулка под кипарисами, - процедила я, открыла окно, и на глазах у Максима закурила.

- Что? – не понял Дима.

- Проехали, - ответила я, и нарочито громко добавила, - а, вернее, поехали. К тебе.

До конца жизни не забуду выражение лица Макса, когда он это услышал. В его красивых, зелёных глазах читалась боль,

горечь, и, кажется, раскаяние.

- Вот негодяй, - воскликнула я, выпуская колечки дыма.

- Он тебя обидел? – тихо спросил Дима, изредка бросая на меня пламенные взгляды.

- Да. Он не имеет права меня оскорблять!

- Наверное, сказал, что ты дура? И он прав!

- Что?!!!

- Тихо, не ершись. Характер у тебя несносный, и ты сначала

делаешь, а потом думаешь, стоило ли это вообще делать. Не

бесись, а постарайся сохранить спокойствие, и подумать.

- Я его проучу, - воскликнула я, - только не знаю, как. Мне ему трудно объяснить, как я потеряла управление, а ему ещё

труднее понять, но за то, что он меня обидел, я ему устрою.