Мальвинские / Фолклендские острова между историей и правом

Ни на одном из этапов Великобритания не попыталась защитить свой предполагаемый суверенитет над Фолклендскими/ Мальвинскими островами. Если Великобритания считала себя сувереном на островах, Амьенский мир предоставлял новую возможность заявить о суверенитете (или, по крайней мере, использовать аргумент в переговорах, с тем чтобы «поторговать» территорией, как Британия это делала в отношении других районов земного шара). Как и десяток лет назад, когда велись переговоры в отношении Конвенции Сан-Лоренцо, или Конвенции о заливе Нутка, Великобритания совершенно ничего не предприняла. В остальном переговоры между Францией и Великобританией по вопросам рыболовства и китобойного промысла проводились за спиной действительного суверена – Испании. Испанская корона не подписывала предварительные положения, граф Азара прибыл для подписания окончательного договора в феврале 1802 года, через месяц после последнего обращения Франции. Материалы переговоров не были опубликованы среди официальной французской документации, а равно французский парламент не был проинформирован об их содержании. Эффективное присутствие Испании на Фолклендских/Мальвинских островах и осуществление Испанией суверенных прав в 1801–1802 годах демонстрируют, что толкование, предложенное авторами очерка и блогерами, нельзя принимать всерьез.

Заключение

Коротко говоря, до 1811 года острова находились в эффективном, исключительном, непрерывном, мирном, публичном и добросовестном владении Испании[139]. Эти характеристики владения не оставляют никаких сомнений относительно того обстоятельства, что на момент обретения независимости Аргентиной Испания обладала суверенитетом над Фолклендскими/Мальвинскими островами, а управлялись они из вице-королевства Рио-де-ла-Плата. Между 1774 и 1811 годами мы не обнаруживаем следов какой-либо деятельности британского государства, а равно притязаний в какой-либо форме на суверенитет над Фолклендскими/Мальвинскими островами – или даже над Порт-Эгмонтом. Мы могли бы задаться вопросом, как это возможно, если в южной Атлантике имелась британская территория, а британская база военно-морского флота в Южной Америке, существовавшая с 1808 года, находилась не на этой территории, но в землях, принадлежащих другому государству (в Рио-де-Жанейро), и этой базе даже не было поручено регулярно посещать Фолклендские/Мальвинские острова[140]. Британская база военно-морского флота была осведомлена об испанском присутствии на островах: начальник базы направил 24 февраля 1809 года ноту, в которой он упомянул волнения в Буэнос-Айресе и сказал, что они были взяты под контроль и «что непокорные лидеры кабильдо были задержаны и посажены на борт судна, направляющегося на Малуинские, или Фолклендские, острова»[141]. Ответ на этот вопрос прост: в рассматриваемый период Фолклендские/Мальвинские острова не считались британской территорией – ни испанцами, ни самими британцами, ни одной другой державой.

Как сказал Международный суд ООН в деле о храме Преах-Вихеар, мы имеем здесь дело с бесчисленным количеством ситуаций, в которых «обстоятельства были таковы, что требовали какой-либо реакции в течение разумного периода времени со стороны органов власти». У британских властей было четыре десятилетия, чтобы выступить с реакцией на осуществление Испанией суверенитета над Фолклендскими/Мальвинскими островами. Британия этого не сделала, что без сомнений подразумевает принятие суверенитета Испании. Слова Международного суда в Гааге, относительно отсутствия реакции Сиама на визит принца Дамронга в храм, которые цитируются далее, применимы также к Великобритании в отношении каждого случая осуществления Испанией публичной власти на Фолклендских/Мальвинских островах. Речь идет о негласном признании, которое выражается «в отсутствии какой-либо реакции на ситуацию, которая требовала реакции, чтобы утвердить или закрепить за собой права перед лицом очевидных притязаний конкурирующей стороны». «Представляется ясным, что либо Сиам в действительности не считал себя обладающим какими-либо правами… либо решил о них не заявлять, что также означает, что Сиам признал притязания Франции или же признал границу в Преах-Вихеар, как она была нанесена на карту»