Мальвы

— Я, Юсуф, покидаю Крым, — продолжал меддах Омар. — За этот год я прошел его вдоль и поперек. Благодатный твой край, хотя нынче мучит его засуха… Возвращаюсь в Турцию. Она сегодня умирает с канчуком в руках. Правители губят ее, как плющ пышную чинару. Но я узнал о том, что снова поднялись кызылбаши, и в моем сердце затеплилась надежда. Может быть, все-таки не погибнет мой народ. Их, красноголовых рыцарей, называют преступниками, проклинают в мечетях, обвиняют в заговоре с персами, чтобы унизить в глазах людей. Им сейчас дают приют только свободные кочующие юрюки, и туда тянутся с книгами софты, изгнанные из медресе. Дух Кара-Языджи и Календер-оглы не умер*. Я должен быть там.

_______________

* Речь идет о вождях, восставших против османского правительства

в начале XVII века.

Меддах Омар умолк. Долго смотрел на костер, а Юсуф искоса поглядывал на Мальву и ничего не говорил. Омар повернул голову и увидел девушку. А Мальве казалось, что сон продолжается, что она может высказать еще одно желание. Но какое, какое?

Лицо Омара прояснилось — он узнал девочку, только теперь она выросла, расцвела и была чем-то взволнована.

— Воистину велик аллах! Как ты тут оказалась, милая? Я верил, что вы с мамой встретите добрых людей. Вам посчастливилось. Слушайся моего друга Юсуфа: он научит тебя добру. — Омар привлек к себе Мальву и ласково, как с ребенком, заговорил с ней: — Над пропастью не ходи, не заглядывай в Бинь-баш-кобу, потому что там витают души тех, кто жаждет справедливой мести. А справедливая месть часто тоже проливает невинную кровь. Таков уж мир, девочка.

— Чьи же там души, дедушка? — тревожно спросила Мальва.

— Разве Юсуф не рассказывал тебе? Это произошло не так давно, никто еще не успел переврать события. Лет пятнадцать тому назад казаки помогли татарам воевать против турок. Казацкий гетман Дорош вывел на Альму шесть тысяч степных рыцарей против изменника Кантемира-мурзы, перешедшего к туркам. Но силы были неравные. Пять тысяч казаков пали вместе с гетманом у реки, а одна тысяча отступила в горы и укрылась в этой просторной пещере. Настиг их тут Кантемир-мурза, окружил пещеру и велел выходить оттуда. Но ни один казак не вышел. Тогда Мурза приказал заложить вход в пещеру хворостом и поджечь его, чтобы выкурить их оттуда, как барсуков. Но и этого не испугались казаки. Все до единого погибли, но не сдались в неволю.

Широко раскрытые синие глаза Мальвы светились удивлением и восхищением. Она спросила:

— Казаки — такие храбрые?

— Мужествен тот, кто знает, за что борется. Только предатели становятся трусами, дитя… Но ты не ходи к той пещере. Там горы костей, там страшно…

Меддах Омар попрощался и направился вниз. Юсуф и Мальва молча просидели у костра до вечера.

Проходило лето. Мария с Мальвой заработали у Юсуфа столько сыра и масла, что не могли донести всего до дома. Ахмет навьючил их добро на коня, и они втроем направились в Мангуш. Мария была счастлива — теперь как-нибудь перезимуют. Немного беспокоила ее Мальва. Подросла, окрепла, но стала слишком молчаливой.

Заметила мать и страстный взгляд Ахмета, поглядывавшего на девушку. Да, эта непонятная девичья грусть приходит тогда, когда сердце уже к чему-то стремится, а к чему — сказать не может. И Мария молила бога, чтобы помог ей поскорее заработать денег на грамоту, а то будет поздно…

Мальве жаль было расставаться с горами, с кострами, овечьим запахом, сказками, покрикиванием на овец и пением Ахмета. Ее печалила мысль о том, что, может быть, уже никогда ей не придется взбираться на вершину Чатырдага, чтобы оттуда с тоской всматриваться в тот край, где она родилась, никогда больше не посидит она у входа в страшную пещеру, где погибла тысяча казаков с Украины, не представит себе рыцарей, решивших лучше умереть, чем попасть в неволю. Обо всем этом она забудет, как и о сказках Юсуфа и святого старца.

У реки Бодрак Ахмет снял поклажу с коня, подал Марии заработанное ими добро.

— Спасибо тебе, Ахмет, — промолвила Мария, но парень не слышал ее слов.

Он стоял с опущенными руками и смотрел на Мальву так печально, что казалось, вот-вот заплачет. Мальву волновал этот взгляд, она бочком отступала к матери.

Вдруг Ахмет вытащил нож, и не успела мать вскрикнуть, не успела Мальва понять, что он хочет сделать, как прядь черных волос девушки осталась в его руке. Ахмет вскочил на коня и поскакал по долине, скрываясь в облаках пыли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Этот мир корабль, в котором ум

— паруса, а мысль — руль.

Восточная поговорка