"Малыш"

– Б**ть, да за что?! – сорвало меня, – за то, что не успел во время? За то, что отпустил этого мудака? Или за то, что спровоцировал его?? Малыш, это я виноват. Это все из-за меня. Я знал, что накалил его… но не успел ничего сделать.

Это конец?

Я отвернулся, сжимая в кулаке дымящую сигарету. Уголек впился в ладонь, обжигая, на секунду отвлекая от огня, пожирающего меня изнутри. Секунда облегчения...

Давай, прогони меня, Любимая… Я заслужил…

– Я знаю, что это ты налажал, – выдохнула она спокойно дым. – Ты придурок, Зорин… Это же было наше с тобой ночью… Он тут не причем. Обязательно было ставить в известность об этом полгорода? Тебе сколько лет? Четырнадцать? Не смог не поделиться?

- Я придурок, согласен.

- Но… тут не только твоя вина. Это больше мой косяк. Я спровоцировала тебя раньше. И провоцируя тебя, использовала его. Из нас троих он, после тебя, оказался самым слабым. Вот и все! Все в расчете. Каждый получил по заслугам.

Переваривая ее монолог, я и соглашался и не соглашался с ее логикой. Для того, чтобы принять это, нужно признать, что девочки были Сверху в этой ситуации. А мне не хотелось перекидывать на нее ответственность за случившееся.

За дверью послышался шум, и в комнату влетел Юрка.

– Женька! – он побледнел и подскочил к нам, опускаясь на колени.

Осторожно взяв в руки ее лицо, он зло процедил:

– Что за хе*ня случилась?

– Все уже нормально, – ответила она, вырываясь. – Юр, я все объясню, но только не надо траура. Все обошлось. Я, правда, в порядке!

Она что-то сбивчиво пыталась объяснить, но на самом деле не давала никакой информации. И после десяти минут ее словесных уловок мы оба с ним психанули.

От выяснения отношений нас отвлекла возникшая на пороге Танюшка.

Которая застыв в ужасе жалобно пропищала:

– Ты вся в крови!

Танюшка панически боится этого...

– Тань, налей нам всем… Там Мартини в холодильнике… Если тебе не сложно, – то ли отвлекая сестру от назревающей истерики, то ли по какой-то другой странной причине именно ее попросила Женя.

Та послушно поплелась на кухню. Стащив с тумбочки влажные салфетки, Женя начала вытирать с себя кровь.

– Давай рассказывай! - рявкнул я, отбирая салфетку из рук.

Проигнорировав, она дотянулась до аптечного пакетика, который принесла Таня. Достала упаковку таблеток и выдавила две на ладонь. В комнату вошла сестра и протянула ей высокий бокал, та закинула таблетки в рот и под нашими возмущенными взглядами запила их мартини.

–Ты что делаешь? – опомнился первым Орцов, вырывая у нее из рук почти пустой бокал.

Я выхватил упаковку таблеток – «Кетанов».

- Туманова!

– Саднит все жутко, не могу терпеть… – улыбнулась она жалобно. – Да не парьтесь вы так. Ничего не будет. Я так делала уже разок.

- Успокоила, б**ть! Делала она уже так! – вырвалось у меня. – Прекращай это, а не то вызову врача.

– Не надо, я почти в порядке. Жесть… - оглядела она свои руки – Надо срочно что-то сделать с кожей, у меня же съемка! Ближние планы! Это финиш! Танюш, поможешь мне в ванной?

Опять съехала она от «повествования».

– Конечно, пойдем… – панически оглядывая Женю, все-таки согласилась та, и они сбежали, захватив с собой пакет из аптеки.

Как только захлопнулась дверь ванной, Орцов впился в меня взглядом.

– Что произошло? Ты… успел?

– Хе*ов байкер, сука, произошел! И я не знаю, успел ли. Приехал минут десять назад. Они были уже на улице. Я думал, что забью его нахрен до смерти. У нее был такой вид. Как сейчас, только еще паника и… Глаза такие… Руки и лицо в крови! Он просто свалил, а она бросилась ко мне и вцепилась, умоляя о чем-то… уже не помню о чем, и не отпускала, пока этот мудак не испарился. Вот и все. Я так испугался за неё. Она говорит, что ничего не было. Но ты ее видел?! У нее ОЖОГИ на ногах! Ты, б**ть, можешь себе такое представить? Он, ее, кипятком, что ли поливал? А она твердит – «ничего не было». Я даже боюсь подумать, что на самом деле тут было! А если он изнасиловал ее?

– Это нельзя так оставлять. Надо звонить Семёну. Ментов может вызвать? Пусть его закрепят.

– Ты не слышал что я тебе рассказывал? Она выгораживает его. Не позволила мне даже въе*ать ему там после всего.

– Может за тебя испугалась, побоялась, что не остановишься?

– Думаешь, будет врать нам сейчас, чтобы мы не встревали?

– Нет, врать не будет. Давить не надо. Пусть сама расскажет спокойно. Держи себя в руках, иначе так ничего и не узнаем.

– Брат, это я виноват! – признался я, не в силах держать это в себе, – я сегодня спровоцировал этого мудака. Намекнул, что сплю с ней.

– Ты, Зорин, знатный придурок! – закатил он глаза, толкнув кулаком меня в плечо. - Но его это не оправдывает.

Наш разговор прервали девочки, вышедшие из ванной.

– Ну вот, меня и мумифицировали, как особо важную персону! – захихикала Женька, разглядывая себя в зеркало. - На память потомкам. «Вечно молодой… Вечно пьяный!»…

Подхватив не тронутый мной бокал, Женя успела сделать оттуда еще несколько глотков, пока я выхватил его у нее.

Критично осмотрел еще раз.

– А что с рукой? – кивнул я на повязку на локте.

– Ударилась…

Ага, как же!