Малыш 44

Он подкрался к двери. Изнутри сочился тусклый свет. Означает ли это, что кто-то еще не спит? Он осторожно взялся за ручку двери, и она отворилась. Перед ним оказалась небольшая кухня со столом и плитой. Свет давала керосиновая лампа: за потемневшим от копоти стеклом трепетал крошечный огонек. Лев перешагнул порог и прошел через кухню в соседнее помещение. К его удивлению, здесь стояли всего две кровати. В одной сладко посапывали две маленькие девочки. Во второй спала их мать. Она была одна: Андрея нигде не было видно. Это что, семья брата? Выходит, и его тоже? А это — его невестка? А вот там спят его племянницы? Нет, не может быть — внизу наверняка живет еще одна семья. Лев повернулся. Черный кот с белым пятнышком на груди уставился на него холодными зелеными глазами. Хотя он выглядел явно упитаннее того, на которого они в детстве охотились в лесу, они были очень похожи, и шерстка была того же самого окраса. Льву вдруг показалось, что все это ему снится, а вокруг собираются кусочки далекого прошлого. Кот протиснулся в щелку приоткрытой двери, ведущей в подвал. Лев последовал за ним.

По ступенькам узкой лесницы кот спустился в тускло освещенный подвал и пропал из виду. С верхней площадки комната внизу почти не просматривалась. Со своего места Лев видел лишь край постели. Она была пуста. Может, Андрея просто нет дома? Лев стал спускаться по лестнице, стараясь не производить ни малейшего шума.

Дойдя до низа, он осторожно выглянул из-за угла. За столом сидел какой-то человек. На нем была чистая белая рубашка, а на носу красовались квадратные очки с толстыми стеклами. Он играл в карты сам с собой. И вдруг мужчина поднял голову. Кажется, Андрей ничуть не удивился. Он встал. На стене за плечом брата Лев увидел коллаж из газетных вырезок, на которых повторялась одна и та же фотография — его самого, торжествующего, рядом с горящим танком, Героя Советского Союза, парня с победного плаката.

— Павел, почему ты не приходил так долго?

И младший брат жестом указал ему на стул напротив.

Лев вдруг понял, что ему не остается ничего другого, кроме как повиноваться. Ситуация выходила из-под контроля. Андрей ничуть не выглядел встревоженным или захваченным врасплох, он не заикался от волнения и даже не пытался убежать. Похоже, он давно готовился к этой встрече. Лев же растерялся и чувствовал себя не в своей тарелке: ему было трудно противостоять брату.

Лев сел. Андрей тоже опустился на свой стул. Брат напротив брата: воссоединение спустя двадцать с лишним лет. Андрей спросил:

— Ты с самого начала знал, что это я?

— С самого начала?

— С самого первого обнаруженного тобою трупа.

— Нет.

— Чье тело ты обнаружил первым?

— Ларисы Петровой, в Вольске.

— А-а, молодая девушка. Я помню ее.

— А ты помнишь Аркадия из Москвы?

— В Москве их было несколько.

«Несколько» — он так спокойно произнес это слово. Если убийств действительно было несколько, значит, их все благополучно замяли.

— Аркадий был убит в феврале нынешнего года, на железнодорожном полотне.

— Маленький мальчик?

— Ему было четыре года.

— Да, я помню его. Это было совсем недавно. К тому времени я уже усовершенствовал свой метод. Но ты по-прежнему не догадывался, что это я? Признаю, в ранних убийствах картина не была столь явной. Я сильно нервничал. Видишь ли, я не мог сделать все слишком уж очевидным. Это должно было быть нечто такое, что распознал бы ты один. Не мог же я просто взять и написать свое имя? Хотя разговор я вел с тобой и только с тобой.

— О чем ты говоришь?

— Брат, я никогда не верил, что ты погиб. Я всегда знал, что ты жив. У меня оставалось только одно желание: вернуть тебя.

Что сейчас звучало в голосе Андрея — гнев или любовь? Или эти чувства слились в нем воедино? И в чем на самом деле заключалось его желание — вернуть Льва или отомстить ему? Андрей улыбнулся, и улыбка у него вышла широкой и искренней, как если бы он только что выиграл в карты.

— Твой неуклюжий, неловкий, глупый брат оказался прав в одном. Он был прав насчет тебя. Я пытался убедить мать в том, что ты жив. Но она не хотела меня слушать. Она была уверена, что кто-то поймал тебя и убил. Я говорил ей, что это неправда, что ты убежал с нашей добычей. Я пообещал ей, что найду тебя, а потом, когда сделаю это, не буду сердиться на тебя и прощу. Но она и слышать ничего не желала. Она сошла с ума. Она забывала, кто я такой, и тогда я притворялся, что я — это ты. Она называла меня Павлом и просила помочь, как ты всегда помогал ей. А я делал вид, что я — это ты, потому что так было проще и она была счастлива. Но стоило мне сделать ошибку, как она понимала, что я — это не ты. Она приходила в ярость и била меня до тех пор, пока гнев ее не иссякал. А потом она вновь начинала оплакивать тебя. Она так и не оправилась после твоего исчезновения. У каждого есть, ради кого стоит жить. И она жила ради тебя. И я тоже. Единственная разница между нами состояла в том, что я знал: ты жив.