Малыш 44

В кухне Раиса зябко обхватила себя руками. Над переносицей у нее образовалась вертикальная морщинка — крошечная трещинка на безупречной в остальном бледной коже. Зарубину вдруг отчаянно захотелось провести по ней языком.

— Мой муж поправится?

— У него жар. И я готов подтвердить это.

— Вы готовы подтвердить… что?

— Я готов подтвердить, что он действительно болен.

— Но он и впрямь болен. Вы сами только что сказали это.

— Вы понимаете, почему я здесь?

— Потому что вы врач, а мой муж болен.

— Меня прислали убедиться, что ваш муж действительно болен, а не пытается уклониться от работы.

— Но ведь совершенно очевидно, что он болен. Врач вы или нет, но это понятно любому.

— Да, но именно поэтому я здесь. И я решаю, болен он или нет. И наверху поверят тому, что скажу я.

— Доктор, вы только что сами сказали, что он болен. Вы сами сказали, что у него жар.

— И я буду готов подтвердить это, если вы согласитесь переспать со мной.

Удивительно, но она даже не изменилась в лице. Совершенно никакой реакции на его слова. При виде такой холодности Зарубин возжелал эту женщину еще сильнее. Он продолжал:

— Это будет всего один раз, если только вы не воспылаете ко мне страстью, разумеется, и в таком случае мы продолжим встречаться. Мы можем заключить нечто вроде соглашения: вы получите что угодно, в разумных пределах, естественно. Причем посторонним необязательно знать об этом.

— А если я скажу «нет»?

— Я заявлю, что ваш супруг — лжец. Я скажу, что он пытался увильнуть от выполнения своих обязанностей по причинам, которые мне неизвестны. Я рекомендую провести расследование и допросить его.

— Вам никто не поверит.

— Вы так в этом уверены? Над вашим мужем уже нависло подозрение. Так что от меня требуется лишь крошечный толчок в нужном направлении.

Приняв молчание Раисы за согласие, Зарубин подошел к ней вплотную и осторожно положил руку ей на бедро. Она не оттолкнула его. Они могли заняться сексом прямо на кухне. И никто ничего не узнает. Ее муж не проснется. Она может стонать от наслаждения, может издавать любые звуки, какие только захочет.

Раиса отвела глаза. Она явно испытывала отвращение и не знала, что делать. Рука Зарубина поползла выше.

— Не волнуйся. Твой муж уже заснул. Он нам не помешает. И мы тоже его не побеспокоим.

Он запустил ей руку под юбку.

— Может быть, тебе даже понравится. Как многим другим до тебя.

Он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. Зарубин наклонился к ней, приоткрыв губы. Его желтые зубы приблизились к ней вплотную, словно она была яблоком, которое он намеревался надкусить. Она оттолкнула его и рванулась в сторону. Он схватил ее за руку.

— Десять минут — не слишком высокая цена за жизнь твоего мужа. Сделай это для него.

Он притянул ее к себе, и его хватка стала крепче.

Внезапно он отпустил ее, подняв вверх обе руки. Раиса приставила к его горлу нож.

— Если вы не можете разобраться в состоянии моего мужа, доложите об этом майору Кузьмину — нашему доброму другу, — и пусть он пришлет другого врача. Его заключение будет очень кстати.

Оба одновременно шагнули в сторону. Нож по-прежнему касался шеи Зарубина, когда он медленно попятился к выходу из кухни. Раиса остановилась на пороге, держа нож на уровне пояса. Доктор взял свое пальто и не спеша надел его. Он поднял с пола саквояж, открыл переднюю дверь и прищурился, привыкая к яркому зимнему свету:

— Только дети верят в дружбу, причем глупые дети.

Раиса шагнула вперед, сорвала с вешалки его бобриковую шапку и швырнула к его ногам. Когда он наклонился, чтобы поднять ее, она с грохотом захлопнула дверь.

Вслушиваясь в его удаляющиеся шаги, она почувствовала, как у нее дрожат руки. Она по-прежнему сжимала в пальцах нож. Вероятно, она сама дала ему повод думать, что согласится переспать с ним. Раиса мысленно прокрутила в голове недавние события: как открыла ему дверь, улыбнулась его дурацкой шутке, взяла у него пальто, приготовила ему чай… Нет, Зарубин заблуждался. Она ничего не могла с этим поделать. Но, быть может, ей стоило пофлиртовать с ним, сделать вид, что раздумывает над его соблазнительным предложением. Не исключено, старому дураку было всего лишь приятно сознавать, что ей польстили его ухаживания и намеки. Раиса потерла лоб. Она вела себя неправильно. И теперь им обоим грозит опасность.

Она вошла в спальню и присела на краешек кровати Льва. Губы у него шевелились, словно он молился о чем-то про себя. Она наклонилась, пытаясь разобрать слова, но уловила лишь бессвязные обрывки фраз. Он бредил, а потом крепко схватил ее за руку. Ладонь у него была горячей и влажной. Она отняла у него руку и задула свечу.

* * *