Малыш для генерального

Я купил ей витамины и всякую полезную еду, потому что мне чисто по-человечески стало жаль ее. Разве это дело, что беременная женщина ест штукатурку, вместо кальция? Это — жест доброй воли. Благотворительность и не более. Я даже смотреть на ребенка не собираюсь, когда он родится. Ни о каком установлении отцовства, алиментов, моей громкой фамилии, не может быть и речи. Сама родит. Сама будет воспитывать. Я к этому ребенку не хочу иметь никакого отношения.

Тогда с какой это гребанной стати я практически ревную ее к бывшему мужу?! Почему меня волнует то, как мой сын через живот матери прижимается к чужому для него мужику?!

Глава 28

В магазине Федор скачет вокруг меня сайгаком.

— Марьяш, тут цены не хилые, — предупреждает он меня с самого начала.

— Босс сказал не скопидомничать и купить приличные вещи.

Я иду по рядам, выбирая себе платья и юбки. Ну а что? Раз Данила башляет, можно под шумок себе и гардеробчик закупить — лишним не будет. А оставшиеся денежки на коляску оставить. И на кроватку… и на…

Я так замечталась, что не заметила, как навьючила вешалки с одеждой на Федю, как на верблюда. Все же хорошо, что он со мной пойти вызвался. Не канючит, как раньше бывало в магазинах подобного толка, не капризничает, срочно пить и писать ему не приспичивает.

Покорно несет за мной всю выбранную одежду. В примерочной я тоже стараюсь использовать его по максимуму: если не подходит размер или цвет, не стесняясь гоню его заменить платье или брюки.

Федя с радостью носится по магазину и примерочным, высунув язык. Я же изображаю из себя недовольную принцессу. Которой это не так, и то не эдак. Ну могу я хоть немного оторваться на бывшем? Тем более он мне столько крови выпил в свое время. Теперь настал мой час расплаты.

Федя бегает, а продавщицы-консультанты смотрят на все это с завистливой улыбкой. Со стороны мыскорее всего производим впечатление счастливой парочки, ожидающей прибавления. Я выгляжу капризной молодой женой, а Федя заботливым мужем, исполняющимлюбое мое пожелание. Так бы оно и было, если бы этот Федя не разрушил все в одночасье…

Ну да ладно, не буду сейчас о грустном.

— Федь, вон то красивое, ультрамариновое платье принеси мне, — кричу я из кабинки.

— На, Марьяш! — вваливается он ко мне прямо с платьем.

— А ну быстро выйди отсюда! — шиплю я, прикрываясь одеждой.

— Марьяш, да что я там не видел? — совсем не обижается на это бывший.

— Вышел вон! — повышаю я голос.

— Уф… — закатывает глаза Федя. — На твой животик хотел посмотреть. Только и всего.

— Ты не слышал, что Марьяна сказала?! — раздается за дверью до боли знакомый голос.

Мы с бывшим оба застываем как вкопанные и переглядываемся непонимающе.

Хотя я прекрасно узнаю, кому именно принадлежит этот властный голос.

Сергей Валерьевич Астафьев! Мойдорогой босс, гендирвсеякомпании и главгад каких поискать! А еще по совместительству отец моей кровиночки. И что ему понадобилось тут, в магазине для будущих мам?

Вместо ответа, босс в наглую вваливается в кабинку, мягко берет Федю за шкирку и отставляет его в сторону за дверь.

Мы остаемся наедине. Я кое-как прикрываюсь платьем, но часть моего круглого животика все же обнажена. Мне видно это в зеркало. А еще очень прекрасно видно то, с какой жадностью на эту полоску кожи взирает гендир.

— Ты! — взвизгиваю я от ужаса, позабыв про азы субординации, — Ты тоже пошел вон отсюда!!! Чего приперся?

С трудом, будто загипнотизированный эти зрелищем, Сергей отрывает глаза от выпуклого пупочка и уставляется на мои губы.

— Мне показалось, вы, Марьяна Викторовна, были против того, что ваш бывший муж зашел к вам. Я решил прийти на помощь.

— Это не ваше дело! — взвизгиваю я, чувствуя, как вся кровь приливает к щекам, и они начинают пылать от негодования.

— Согласен. Глупо получилось. — теперь гендир смотрит прямо мне в глаза. — Вы выбрали себе что-нибудь из всего этого?! — окидывает он взором гору беременных шмоток на вешалках и диванчике.

— Я выбрала все! — запальчиво произношу я. — Но вас это не касается!

— Еще как касается! Я тожемежду прочим причастен к вашей беременности! И я намерен купить вам эти тряпки. Считайте это моим вкладом в благотворительность.

— Сергей Валерьевич, — усмехаюсь я. — Так как мы сейчас с вами не в офисе, то я имею самое настоящее право вам кое-что сказать!

— И что же? — приподнимает бровь гендир.

— Засуньте себе вашу благотворительность в задницу!!! А то ишь, то открещивался от сыночка, а теперь причастен он, видите ли. Мы вполне в состоянии обойтись без вас! Уходите!

Гендираж бледнеет от моей наглости. Что, не ожидал? Думал я сейчас у тебя в ногах в припадке благодарности валяться буду? Ха! Еще раз выкуси, властный главгад!

Я быстро переодеваюсь обратно.

— Федя! — зову бывшего, и тот, будто ждал моего зова, материализуется на пороге примерочной. — Я беру это все. Тащи на кассу.

Федя покорно дает себя навьючить шмотьем и топает к ряду касс. Около одной из них, скрестя ноги и облокотившись на высокую стойку стоит каланчейгендир. Вокруг него порхают продавщицы, отчаянно стреляя и строя глазки.