Малыш, который живет под крышей (СИ)

Влад поперхнулся на полуслове. Темноволосый с притаившейся в углу рта кривой усмешкой одарил ее восхищенным взглядом. Глаза Оксаны прожигали стену за спиной Киры. А она безмятежно расставила чашки и удалилась — походка свободная, от бедра, пластика пантеры перед прыжком. Лишь бы эта «пантера» не навернулась на десятисантиметровых шпильках. На пороге не выдержала — обернулась. Подмигнула улыбчивому. И, дождавшись, когда тот подмигнет в ответ, закрыла за собой дверь.

Чтобы там, за дверью, не сильно, но чувствительно огреть себя по лбу подносом. Взрослеть пора, Кира Артуровна. Пора взрослеть. Вернув на место Леркино имущество, Кира почла за лучшее слинять из офиса. Ну а вдруг ей клиент позвонил? Потому что мало ли как этот товарищ с кривой улыбкой воспримет ее подмигивания. А ну как примет все за чистую монету? Нет-нет, от греха подальше лучше съездить в пару мест, все равно надо.

* * *

— Ну что, Максимчик, пощупал я твоего Козикова.

— А? — Макс оторвался от монитора. — Чего?

— Господи, шановный… Ты, когда из своих архитектурных дебрей вылезаешь, я тебя боюсь. Взгляд безумный, волосы торчком, — Костя растянулся на кожаном диване. — Говорю, был в «Артемиде», у Влада Козикова.

— Ну?

— Что ты «нукаешь»? — привычно огрызнулся Драгин. — В общем, Влад спит и видит, как бы продать эту квартиру. Она у него уже больше года продается.

— А по цене не скажешь.

— Да он дурака сам свалял — купил задорого. Теперь себе в убыток продавать не хочет.

— Ну да, — хмыкнул Макс. — Пусть лучше деньги заморожены будут в этой квартире. И год, и два. А деньги, — тут Макс поднял палец, — должны работать.

— Боже! — валяющийся на диване Костя прижал лапки к груди. — Что я слышу? Мое облагораживающее влияние наконец-то дает себя знать!

— В сухом остатке что? — Макс проигнорировал кривляния товарища.

— В сухом остатке, — Драгин резко принял вертикальное положение. — Мне нужна цена. Которую ты готов заплатить за эту квартиру. И я начну планомерную осаду Козикова.

— Хорошо, — кивнул Макс. — Я завтра с Парамоном съезжу еще раз на квартиру. Пусть он своим профессиональным взглядом оценит объем работ по исправлению всех косяков. Пол там жуткий, раствор десятками мешков уйдет. Да и все остальное… В общем, Федор мне точную картину скажет — и я тогда буду готов назвать цену. С учетом того, сколько мне еще придется вложить в квартиру. Лады?

— Лады. Должен мне будешь.

— Чего изволите? Хочешь, Яночку тебе подарю?

— Я смотрю, ты ее все забыть никак не можешь, — хохотнул Константин. — Яночка то, Яночка се.

— Вот она бы враз отучила тебя от клетчатых рубашек под костюм!

— Да что б ты понимал! — Костя подошел к зеркалу, поправил воротничок рубашки. — В нашем фирменном одесском стиле! Кроме того, я же не в банк ездил, не в мэрию. К Владу можно хоть в джинсах. Так даже лучше — по сиротски. Чтобы цену сбить.

— Одессит, ты когда был в последний раз в Одессе? Лет двадцать назад?

— Неважно! Зато папу моего знала вся и Молдаванка, и Пересыпь! И вообще, не переводи разговор! Я тебе говорил о том, что ты мне должен. И ты пойдешь со мной в пятницу в «Барракуду». Яночку надо изгонять из головы. Клин клином. Тебе требуется радикальный экзорцизм.

— Пошли лучше на хоккей? В субботу «СКА» с «АК БАРСом» играют.

— Так! Слушай умного дядю Костю! Дядя Костя лучше знает. В пятницу в клуб, в субботу на хоккей.

— Давай только на хоккей?

— Угу. И в тренажерку. Руки-то качать надо — чтобы столько др*чить.

— Чего ты ко мне прицепился?!

— А то, свет очей моих Максик, — Костя сел рядом и приобнял друга за плечи. — Что хватит уже киснуть. Знаешь, что? В жизни каждого мужчины встречаются роковые мгновения… — продолжил Драгин проникновенно, рукой проводя в сторону — когда он беспощадно рвёт со своим прошлым, и в то же время трепещущей рукой сбрасывает таинственный покров будущего…

— Чего?

— Ты сегодня очаровательно тупишь! — Костя слегка хлопнул Макса по затылку и встал. — Это из любимой кинофильмы моей маман. Я, благодаря ей, это кино наизусть выучил. В общем, в пятницу идем в «Барракуду», и это не обсуждается.

— Только если ты не будешь в клетчатой рубашке.

— Вот какой ты занудный, а… — Костя снова залюбовался своим отражением. — Меня девушки любого любят. Твоя риэлторша мне сегодня так улыбалась, так улыбалась…

— Чего?

— Ты сегодня еще и поразительно однообразен в репликах. Вряд ли у Козикова в офисе есть две Киры. Значит, это она. Ноги у нее о-фи-ген-ны-е.

* * *

— Карлсончик, привет.

Она поперхнулась кофе, и свежераспечатанный договор купли-продажи оказался украшенным креативным скоплением коричневых пятнышек. Вот и предреченный матушкой третий раз.

— И вам… гхм… не кашлять… пан МАлыш.

— Вы как сговорились с Костей, — вздохнул в трубке Макс. — Тот меня тоже вечно «шановным паном» величает.

— Уже заочно симпатизирую господину Драгину.

— Отчего же заочно? — хмыкнул Макс. — У вас, по-моему, симпатия очная и взаимная.

— Не поняла, — Кира потерла пятно от кофе на рукаве рубашки.

— Константин у вас в «Артемиде» был вчера. Утверждает, что произвел на тебя неизгладимое впечатление.