Малыш на миллион (СИ)

Мое сердце пропускает удар. Я думала, Ксана просто подставила меня, хотелось думать, будто у нее не было иного выбора, кроме как подставить меня перед отцом! К тому же Баженов был так зол… Играл, что ли?!

— Не может быть. Ксана говорила, что не хочет за вас замуж, что отец заставляет ее и что ему плевать.

— Если ему плевать, почему он заказал новые документы для себя и для дочери!

Багратов швыряет папку мне. Открыв ее, понимаю правоту слов. Там полный пакет документов для двоих. Пропуск в новую жизнь. Для Ксаны и Георгия Владимировича. Только теперь она будет Мариной, а он — Евгением Максимовичем…

— Но как?! — шепчу.

По щекам текут слезы. Я же поверила Ксане!

— Нет-нет, постойте! Вы сказали, что Ксана прикарманила деньги со счетов отца! — хватаюсь за соломинку.

Мне хочется верить, что Ксана не была заодно с отцом. Слабое утешение, знаю, ведь все равно она меня опоила и подставила! Но если Багратов прав, значит, все намного хуже, а я так хочу верить хоть во что-то хорошее, что у Ксаны не было выбора...

— Выходит, не прикарманила. Баженов сам слил ей часть денег, оставшиеся растащил по нескольким направлениям, чтобы сложнее было отследить. Думаю, они действовали заодно и нарочно разделились. Уверены, что я не найду! — смеется хрипло. — Так даже веселее!

— Но зачем… Зачем ей было обманывать меня?

Я спрашиваю даже не Багратова, я спрашиваю саму себя. Зачем?! Что им это дало?!

Ладонь Багратова опускается на мое плечо. Небрежно забросив руку, мужчина прижимается ко мне. Его губы двигаются возле самого уха.

— Ты простофиля. Веришь сестре, стоишь за нее до самого конца. На то и был расчет, чтобы потянуть время, чтобы я тобой занялся плотно, начал допрашивать, проверять все…

Мороз бежит по коже.

— Другой бы на моем месте начал с жесткого. К твоему счастью, дурешка, я неплохо разбираюсь в людях и еще не привык зверствовать впустую. Теперь можешь сказать, почему согласилась подыграть.

Отрицательно качаю головой.

— Постойте! Дайте телефон.

— Зачем? — вздыхает тяжело.

Надоело со мной возиться?

— Я докажу, что вы ошибаетесь!

Багратов передает мне свой телефон, нагретый теплом его сильного тела.

Я набираю номер, наплевав даже на то, что могу выдать Ксану. Могу выдать, если она мне не соврала. Но думаю, что Багратов ошибается. Подношу телефон к уху.

— Я тоже послушаю, — говорит Багратов и прижимает свое ухо к телефону с другой стороны.

Его густая бородка щекочет кожу моей щеки, парфюм и персональный запах забивается в легкие, будоража рецепторы. Вместо гудков я слышу механический ответ:

— Набранный вами номер не существует…

— Что-что сказали? — переспрашивает Багратов с искрами смеха. — Говорят, номер не существует. Неожиданность какая! — ахает притворно и карикатурно прикрывает ладонью свой рот.

— Наверное, я просто номер неправильно набрала.

— Ну да! Давай! Еще разочек хочется это услышать!

Закрываю глаза, повторяю про себя номер, который назвала мне Ксана. Набираю. Снова звучит ответ:

— Набранный вами номер не существует…

— Не существует, — повторяю я.

Выходит, меня, как последнюю дуру, просто надули!

Багратов решительно, но вместе с тем мягко забирает телефон из моих онемевших пальцев.

— Не существует не только номера телефона, Серафима. Скажу больше, не существует никакой сестринской любви, в которую ты верила. Если быть точнее, я верю, что ты свою сестрицу всем сердцем любила, глупышка, а вот она тебя — точно нет…

Плачу и не могу остановиться. Я думала, что героически помогаю сестре. Выходит, все не так. Я просто глупо маршировала в направлении расставленной ловушки. Прямиком в капкан, с широко открытыми глазами.

Неожиданно мой нос втыкается в широкую грудь Багратова. Он продолжает держать меня за плечо. Наверное, снова зевает от скуки…

— Теперь скажи хоть, чем она тебя купила. Ну, кроме сказок, что все пройдет гладко и без жертв.

— Ничем, — отвечаю сквозь слезы. — Ничем она меня не купила! Просто сказала, что беременна, а вы избавитесь от нежеланного младенца, а потом пообещала…

— Чего? Какой младенец?! Что за лапша такая?!

— Не имеет значения! — всхлипываю, крепче вжимаясь в рубашку мужчины.

— Поплачь, если хочется! Но сопли свои на мне не размазывай! — Багратов сует мне в руки большой мужской платок. — Озвучь прейскурант, что тебе пообещали. Я его по всем пунктам перебью!

— Что?! — поднимаю на него заплаканные глаза. — Зачем это вам? Я же совсем ничего не знаю и даже как заложница не представляю ценности.

— Потому что мне все равно нужна жена, — объясняет терпеливо. — Заключим сделку, договор оформим… В отличии от твоих гнилых родственников, я тебя не обману. Багратовы держат свое слово…

— Я не хочу. Спасибо за правду, но на этом наши пути расходятся. Вы выяснили, что хотели, а я…

Голос предательски срывается в слезы. Как дальше жить, просто не представляю.

— Наверное, я просто уйду и буду жить где-нибудь. Как-нибудь, — всхлипываю. — Не пропадуууу…

В ответ Багратов смеется.