Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ)

Сама удивляюсь, насколько твердо звучит мой голос. Откуда только взялись эти решительные ноты? Такая настойчивость мне совершенно не свойственна. Я привыкла быть тише воды, ниже травы - так безопасно. Этому меня научила жизнь рядом с дядей-тираном. Сейчас, стоя совсем рядом с Волковым, через тонкую ткань рубашки я отчётливо вижу, как бугрятся и перекатываются внушительные узлы мускулов на предплечьях хозяина яхты. Трапециевидная мышца на том плече, где кровит, так напряжена, что нет никаких сомнений – Демону больно. Мне не до шуток и ерничества Волкова, потому что я прекрасно знаю, насколько быстро иногда можно потерять кровь, что очень опасно.

Волков чувственно ухмыляется и неожиданно переспрашивает:

– Снять рубашку? Уверена, красавица?

Смешинки в его глазах сбивают с толку, а то, что различаю на самом дне зрачков и вовсе заставляет нерешительно замереть рядом. Страшно смотреть в глаза опасности, когда они такие красивые и притягательные. Я хорошо вижу, что в них кроется стальная несгибаемая воля и сила. Неожиданно отчетливо осознаю: такое отношение к ранению бывает только когда человек в прошлом пережил очень много физической боли.

Судя по количеству шрамов, которые искусно с отточенным профессионализмом пытались скрыть татуировками – нереально много боли. Он просто привык к ней, от того и такая реакция. Для Волкова это норма. Скольжу взглядом по тату волка, которая на самом деле не просто прихоть хозяина яхты, как думала я ране. Вытатуированный зверь скрывает старый ожог. Отрываю сочувственный взгляд от татуировки, чтобы с головой окунуться в бархатную малахитовую зелень. У меня внутри все застывает, при взгляде на то, как Дима спокоен. Даже в какой-то момент кажется, что мужчину забавляет происходящая ситуация.

– Извини, Аленушка, – наигранно вежливо отзывается Демон. – Поверь, я весьма польщен, но, кажется, именно сейчас я не в настроении…

Недоуменно хмурю брови, а когда до меня доходит смысл намека, лицо по щелчку пальцев заливает малиновой краской, обжигая жаром чувствительную кожу щек и шеи.

Господи, да я же… Да что он в самом деле такое говорит?!

– У вас кровь, а я… могу обработать, – почти бормочу в свое оправдание.

Неужели он и правда подумал, что я... Стыд-то какой!

Не знаю, что на меня находит, то ли адреналин приблизился до критической отметки, то ли праведное возмущение необоснованными намеками мужчины. Кровь бросается в лицо, а смущение, причудливо трансформировшись в смелось, придает сил.

–Я не пытаюсь вас соблазнить, – даже фыркаю от негодования. - Сидите, как болван, истекая кровью. Снимайте рубашку. Сейчас же!

Из груди Волкова вырывается странный сдавленный звук, и я замечаю, как широкая грудная клетка начинает вибрировать. Да он еле сдерживается от смеха! Невозможный человек… Когда ушей касается приятный хриплый смех, не смотря на негодование, на душе почему-то становится теплее. Спокойнее. Похоже, юмор у него такой – специфический.

– А у этой пушистой кошечки, оказывается, есть острые коготки. Я так и знал, - Демон проводит задумчиво пальцами по покрытому черной щетиной подбородку. – Коварная девочка. Жаждешь поскорее причинить мне боль, –приняв решение, Волков кивает головой в сторону массивного, с закруглёнными пузатыми ножками комода. – Хорошо, вперёд. Там, в самом верхнем ящике, есть бинты и спирт. В общем, все, что может тебе понадобиться, красавица.

Прежде, чем я успеваю направиться к комоду, Волков крепко берет меня за руку, чуть пониже локтя. Демон проникновенно заглядывает в глаза и бархатный голос касается слуха:

– Если ты, конечно, не передумала, Аленушка.

Эти слова будто служат для меня сигналом к действию. Пару шагов в направлении огромного панорамного окна - и я открываю резной ящик комода из красного полированного дерева.

Но моему спокойствию не суждено длиться долго.

Еле сдержав возглас удивления, отступаю назад, когда вижу, небольшой кортик. Это холодное оружие трудно с чем-либо спутать. Вдоль позвоночника бежит холодок... слишком еще живо воспоминание того, как дядя во время белой горячки размахивая кухонным ножом, меня десятилетнюю...тяжело сглатываю незаметно прикасаясь к старому белесому шраму на внутренней стороне локтя. Я так потрясена, что даже не сразу замечаю находящуюся в углу ящика нужную мне небольшую бутылочку спирта с плотно закрученной до основания деревянной пробкой и пару упаковок белоснежных бинтов в прозрачном полиэтилене.

Взгляд возвращается к кортику. Такой острый! Прикусываю губу, ощущая, как грохочет сердце. У меня горит лицо. Что же он за человек, если он так запрос о хранит опасное оружие?

Я так и знала, что за этими зелеными глазами, скрывается черная душа. Самый настоящий инкуб. Демон!

Глава 10

Глава 10

Алена

Волков настороженно следит за каждым моим движением, словно хищный зверь, учуявший добычу.