Малыш от бизнесмена

В груди холодеет от мысли, что девушка солгала. Что, если она и никогда не жила в Анапе? Не местная – это худший из всех возможных сценариев. Но у меня уже не осталось сомнений, что так оно и есть.

Проклятье! Ядовито усмехаюсь. Мужчина становится злым в двух случаях: когда голоден и когда унижен. А я, черт возьми, совсем не голоден. В крови бурлит адским огнем обида. А смысл самого себя обманывать? Эта худышка с серебристыми волосами задела мое мужское эго своим побегом.

Перед глазами, как наяву, появляется худенькое осунувшееся личико и этот режущий по сердцу взгляд огромных, как из японских аниме, глаз. Они так напоминают взгляд потерявшегося ребенка… Прокручивая раз за разом в воспоминаниях мельчайшие детали, в который раз обзываю себя кретином. Злиться куда легче и приятнее, чем сгорать от чувства вины. А что, если она попала в беду? Вместо того чтобы все разузнать, эгоистично затащил в кровать. Дважды кретин… нет, трижды! Как можно было фамилию не узнать?!

Злость на самого себя самая сильная, поэтому я всегда стремлюсь, как можно скорее направить её на кого-нибудь другого. Врезать бы кому-нибудь… Чутко уловив мое настроение, бармен поспешно подливает огненную воду в мой пустой стакан.

Какой по счету? А черт его знает! Сжимаю пальцы на прохладном стекле, лениво наблюдая за тем, как в прозрачной жидкости с миллиардами пузырьков тонут ровные кубики льда. Почти так же, как и моя гребаная жизнь.

Помешался совсем. Все мысли о ней. Где она? С кем? Вспоминает ли обо мне так же часто, как и я? Все мысли только и крутятся вокруг блондиночки, с которой провел одну случайную ночь. Единственная надежда на Давида. С его связями и мои упорством… Я в любом случае добьюсь своего. Если уж я поставил цель, то ничто не собьет меня с намеченного пути.

В который раз подношу стакан ко рту. Морщусь, когда нёбо обжигает термоядерная жидкость. Отвратительный вкус спасает лишь тонкая долька зеленого лайма с крупной морской солью. Отодвигаю в сторону недопитый напиток. К черту! Полное дерьмо на душе.

Пальцы ныряют в всклокоченные от сильного ветра волосы. Взъерошив, дергаю пряди вверх, пытаясь хоть как -то отвлечься.

В голове туман, в сердце шторм. Тошно…

– Привет.

Грудной пропитанный чувственными нотками голос заставляет с досадой поморщиться. Еще этой не хватало! В районе затылка появляются неприятные ощущения, похожие на легкое жжение. Не оборачиваясь, кидаю безразлично через плечо:

– Привет, Оля.

Холеная ладонь с ярко-красным маникюром, совершенно не стесняясь, проходится по открытому участку кожи шеи. Ощущая сильнейший прилив раздражения, смахиваю женские пальцы прочь. Только к моему недовольству женщину моя реакция совсем не смущает.

Оля– завсегдатай бара. Брюнетка уже несколько лет на грани развода. Она давно не соблюдает брачных клятв и обетов, особенно тех, что касаются верности. Уже и не помню, сколько раз она ко мне подкатывала, однако я всегда старался держаться от нее подальше. Может у меня и не так много непреложных принципов, но я всегда придерживаюсь, по крайней мере, одного – никогда не спать с замужними женщинами. Что-то внутри всегда останавливает. Коробит. Может быть, то, что еще в памяти слишком живы воспоминания того, каково это – быть преданным.

Тошнота еще больше подкатывает к горлу и я, не поднимая глаз на чересчур навязчивую стерву, строчу сообщение Давиду. Один фиг за руль садиться противопоказано. Кого я обманываю? Дело совсем не в этом. Сейчас столько служб такси. Уехать не проблема. Я хочу знать, как движется дело. Поиск Алены – вот, что меня волнует.

Оля с грацией кошки опускается на свободный стул рядом со мной. Прикрыв ресницами карие, так похожие на глупые коровьи глаза, кокетливо демонстрирует безымянный палец, на котором больше нет обручального кольца.

– Развелась, – скорее констатирую факт, чем спрашиваю то, чего от меня так очевидно ждут.

– Ага, – охотно кивает, буквально сияя, женщина.

Темные глаза щурятся будто от удовольствия, когда брюнетка проходится глазами по моим плечам, а затем без ложной скромности ныряет взглядом в открытый ворот рубашки.

Хмыкнув, криво усмехаюсь. Шалашовка.

Так и хочется сказать: полегче, дорогая, нельзя быть столь легкодоступной.

Ошибочно расценив мою саркастическую ухмылку за приглашение, Оля с придыханием тянет гласные, как истинная южанка:

– Я теперь свободна-ая одинокая женщина, Дима-аа.

Ее голос сулит море наслаждений. Возможно, в другое время, я бы и откликнулся на этот призыв, но не после моей Алены. Это все равно, что после чистого источника припасть к грязной луже.

Оля наклоняет набок голову, демонстрируя свою заинтересованность.

Если бы она еще облизнула губы, то совсем бы стала похожей на кошку, которой перепало большое блюдце сливок. Ее пышная фигура в обтягивающем бежевом платье не оставляет никакого простора фантазии. Наклонившись ко мне поближе, она, заигрывая ю, ведет острым ноготком по моей груди все ниже… к ремню, прямо к широкой металлической пряжке.