Малыш от чужого папы. Неслучайная связь

Но нет.

Темно-красная линия. Одинокая, как и я...

И так будет всегда?..

- Рыбка, ты где? Мы уже уезжаем! – голос Софи вырывает меня из бездны отчаяния. – А я опять папин телефон взяла, - ехидничает она за дверью, а вскоре раздается звонок. – Мама? – на выдохе. - Алло, мам!

Выпускаю из рук тест-полоску, которая улетает куда-то под раковину. Но не хочу тратить время на ее поиски. В суматохе сумку тоже оставляю в туалете – и выскакиваю в коридор, где радостно топчется Софи.

- Бусинка? – сипло зову ее.

Софи сжимает ручками телефон, с сияющей улыбкой повторяет: «Мама». Заметив меня, хмуро сводит бровки и опасливо пятится назад. Отрицательно качает головой, видимо, вспомнив, как я пыталась забрать у нее смартфон в доме Мейера.

- Мне мама звонит, - бросает с вызовом и шарахается от меня. – Не отдам!

- Хорошо, - выжимаю из себя.

И замираю, потому что не знаю, как поступить. Позвать Мейера? Но как представлю его реакцию, становится страшно.

- Да, мам… Нет… - говорит бусинка в трубку, отвечая на вопросы, которых я не слышу. – В России, - выдает она. – А ты приедешь?

Сердце замедляет свой бег, кровь в венах стынет от предвкушения надвигающейся бури. Я не знаю подробностей развода Мейера, но уверена: он будет в ярости!

Лучше бы я ошибалась, но, к сожалению, мои мысли подтверждает сам цербер. Внезапно материализуется рядом с нами, будто из самой преисподней. Тяжелыми шагами подходит к Софи и забирает у нее телефон. Не смотрит на дисплей. Он и так все понял: услышал, как дочь обращалась к маме.

- Не звони больше, - рявкает Артур в трубку, отключает телефон и небрежно пихает его в карман брюк. - Софи! – окликает грозно, не успев «переключиться».

Бусинка импульсивно отскакивает от отца и… прячется за мою спину.

Встречаемся взглядами с цербером. В его – плещется лава, в моем – гремучая смесь страха и решимости.

Артур делает шаг к нам. Еще один. Кивком головы приказывает мне отойти, но вместо этого я упираюсь руками в его напряженную грудь.

- Тише, прошу тебя, - пытаюсь достучаться словами, но ощущение, будто барабаню по железу. - Не говори и не совершай того, о чем будешь потом жалеть.

- Не вмешивайся, - цедит сквозь зубы.

Чувствую, как под ладонями громыхает его сердце. Мейер нервничает, переживает, но все его эмоции сливаются в сплошной ком гнева.

- Ты слишком зол. Остынь, пожалуйста, нельзя так. Будь мягче с дочерью. Ей так же тяжело, как и тебе, - тараторю я.

С каждым моим словом лицо Артура мрачнеет, а сам мужчина обрастает броней. Будто от меня защищается.

- Почему ты решила, что имеешь право лезть в нашу семью? – сбрасывает с себя мои руки.

Становится еще злее, но теперь уже не на бывшую жену, а на меня.

- Не имею права, но…

Кажется, что ладони жжет адским огнем, и я сжимаю их в кулаки.

- Пап, Лиль, не ругайтесь, - становится между нами Софи.

- Нет, бусинка, мы не ругаемся. Все хорошо, - стараюсь говорить уравновешенно.

Малышка расслабляется, своей маленькой ручкой гладит мою, заставляя ослабить кулак. Ее порыв не остается без внимания цербера. И он срывается с цепи.

- Хватит втираться в доверие моей дочери, - приказывает хоть и негромко, но грубо и жестко. С ненавистью, которой я не заслужила. - Я попросил тебя лишь присмотреть за ней, - надвигается, как танк, смотрит свысока, обволакивает яростью. – А воспитывать будешь своих детей, - убивает наповал одной лишь фразой.

- Вряд ли… - случайно слетает с губ, а ладони сами ложатся на живот. Пустой. Безжизненный.

Надеюсь, Артур не услышал и не заметил ничего.

Прикрываю глаза, которые щиплет от подступающих слез. Сглатываю болезненный ком в горле, пытаюсь вдох сделать, но легкие отказываются работать. Плакать нельзя – бусинку напугаю. Она и так пытливого взгляда с нас не сводит.

Как у цербера получается это? Даже не притронулся, а я чувствую себя избитой и уничтоженной.

- У вас тут все в порядке? – приближается папа. – Маленькая хулиганка, ты опять по дому прячешься, - с добрым хохотом присаживается напротив Софи. – Вот сбежишь еще раз, я украду тебя и внучкой своей сделаю, - шутливо угрожает, а сам щелкает пальцем по ее носику.

На меня еще сильнее накатывает отчаяние. Да, папа хотел бы своих внуков. Очень. Но я даже одного не могу ему дать…

- А что, мне нравится! – неожиданно заявляет Софи. – Тогда Лиля будет… - тянет задумчиво, - …тетей! У меня как раз нет тети.

Артур отворачивается от меня, отступает.

- Нам пора домой, - гораздо адекватнее говорит он дочери.

И теперь она слушается. О звонке матери никто больше не вспоминает. Да и Артур выпустил пар, не будет на малышку кричать, если зайдет разговор.

Выплеснул на меня весь свой негатив. Пусть. Зато Софи не пострадает от его вспыльчивости.

- До завтра, рыбка Лиля? – вопросительно смотрит на меня она.

Несмотря на то, как сильно хочется послать к чертям ее отца, я… не могу сказать малышке «нет». Ведь буквально несколько часов назад я обещала ее не бросать.

- До завтра, - соглашаюсь я.

- Всего доброго, Лилия, - холодно прощается Мейер, и лучше бы он молчал.