Малыш по договору. Подари мне счастье (СИ)

— А, так ты та самая! — наконец отводит взгляд от монитора и переключается на меня с нескрываемым интересом.

— Кто “та самая”?

— Ну как, — многозначительно кивает на мой живот. — Медсестра про которую все говорят. Будущая жена Игоря Сергеевича.

— Эм… да, видимо это я, — гореть тебе в аду за враньё, Вершинина! — Скажите, пожалуйста, как он? У него сильные повреждения?

— А ты как думаешь? В мужика на полном ходу другая машина въехала. Хреново с ним всё! Точнее у дежурного спросишь. Он сейчас в приёмнике. Через час вернётся... Охренеть ты молоденькая, я, честно говоря, не ожидала, — присвистывает, не скрывая улыбки. — А я думала девки преувеличивают.

— Так… я могу зайти в палату?

— Иди конечно. Только халат надень. Тебе в левое крыло, — впихивает мне в руку врачебный халат и кивает в нужном мне направлении. — Только он всё равно без сознания пока.

— Ничего, я просто… рядом посижу.

Поблагодарив медсестру, направляюсь в указанном направлении, захожу в палату и застываю на пороге, как вкопанная, смотря на лежащего на больничной койке Воскресенского.

Рядом с ним нет ни капельниц, ни дыхательных трубок, ни каких-либо других датчиков. Это немного успокаивает. Но от вида перебинтованных рёбер и ссадин на его теле у меня всё равно сердцебиение разгоняется до каких-то неадекватных ультра скоростей.

Кажется, я даже пол под собой не чувствую, когда медленно подхожу к его кровати. Также медленно сажусь на край, перекидывая халат на спинку стоящего рядом стула. Ловлю какое-то странное дежавю. Ещё сегодня утром я практически также смотрела на спящего Игоря, только у него в спальне.

Опускаю взгляд на его губы и вспоминаю о том, как я касалась их кончиками пальцев. Сердце в этот момент буквально пробивает рёбра. Господи, а ведь ещё недавно я кричала на него за то, что он без спроса влетел в ванную комнату. Сейчас я себя буквально ненавижу за это.

Упираюсь ладонью в кровать рядом с его плечом и, шмыгнув носом, снова касаюсь кончиками пальцев его губ. А потом наклоняюсь ниже и застываю буквально в нескольких милииметрах от его лица.

Не знаю, зачем я это делаю. Ненормальная ты, Вершинина. Просто ненормальная. Шумно выдыхаю, пытаясь успокоить колотящееся сердце, и в этот момент Воскресенский вдруг резко обхватывает меня рукой за голову. Дёргает на себя, преодолевая оставшиеся между нами миллиметры, и впивается в мои губы своими.

В первые секунды теряюсь от неожиданности, а потом упираюсь ладонями в матрас и с трудом отталкиваюсь от Игоря.

— Ты… охренел что ли?! — выпаливаю, смотря на него шальным взглядом. — Что это только что было?!

— Помог тебе раздавить клопа.

— Чт…то? Какого клопа?

— Которого ты в очередной раз нашла у меня на губах, полагаю.

— Это не смешно! Медсестра сказала, что ты чуть ли не при смерти! Я думала, что ты без сознания!

— Если ты про ту идиотку, которая сидит на посту, то я тебе настоятельно не рекомендую слушать, что она говорит. От трещин в рёбрах ещё никто не умирал.

— Трещин…? — переспрашиваю, растерянно смотря на вполне себе хорошо чувствующего себя Воскресенского. — У тебя что… даже переломов нет?

— Прозвучало так, будто ты об этом жалеешь.

И только тут до меня наконец доходит.

— Ну ты и сволочь, Игорь!

— Что?!

— Ничего! — подскакиваю с кровати и подхватываю висящий на спинке стула халат. — То есть ты всё это время лежал с закрытыми глазами и притворялся что без сознания, пока я…

— Во-первых, не всё время. Я реально спал, пока ты не начала шмыгать. А во-вторых, я очень рад, что ты наконец перестала мне выкать. И то, что ты переживала за меня. Как бы эгоистично это ни звучало, но мне приятно, Алиса. Правда, — произносит уже без тени улыбки.

— Я… — замолкаю на зная, что сказать.

Отвожу глаза в сторону, но всё равно чувствую взгляд Игоря на своих губах. Сердце в этот момент отскакивает от рёбер как каучуковый мячик.

— Алиса. Ответь мне на один вопрос, — слышу его хриплый приглушённый голос. — Только честно.

— Какой?

— Слепняк или древесный щитник?

— Что?! — перевожу растерянный взгляд на Воскресенского.

— Ну клоп, который в этот раз сидел у меня на губах. Какая у него была разновидность?

— Да пошёл ты… в задницу, Игорь! — рявкаю, покраснев до самых ушей и быстрым шагом выхожу из его палаты, громко хлопнув дверью.

____________________________________________________

Следующая прода, скорее всего, от Игоря)

Глава 33

Глава 33

Игорь

— Я читала, что немцы пережёвывают пищу не менее тридцати раз за один укус. Потому что чем дольше вы жуёте, тем больше пища измельчается и смачивается слюной, а, соответственно, лучше проходит по пищеводу. К тому же, чувство насыщения приходит только спустя двадцать минут от начала процесса поглощения еды. И если вы едите слишком быстро, то рискуете переесть. А это плохо сказывается как на пищеварительной системе, так и на фигуре.

— Очень познавательная информация, Лен. Не могла бы ты только уточнить, к чему ты сейчас решила продемонстрировать мне свои познания… я даже не знаю в чём. В жратве видимо.