Читаем Малыш пропал полностью

Загрохотали басовые барабаны, потом оркестр заиграл вальс «Голубой Дунай», и на арене, кружась в вальсе, появился Танцующий Конь. Его золотистая шерсть блестела, будто отполированная, а на крупе была уложена шашечками, так что при каждом его изгибе и курбете ловила и отражала свет. Конь танцевал вальс, и польку, и танго; и его круп, и все его движения были так красивы и изящны, что Хилари пришел в восторг. Он не отрывал глаз от золотистого красавца и, чем дольше смотрел на эти восхитительные движения, тем больше они его завораживали.

К тому времени, когда танцы кончились и конь покинул арену, а вместо него появился эксцентрик на лонже, ощущения Хилари совершенно изменились. Завороженный красотой и танцами коня, он теперь все видел в ином свете, и хохочущая до упаду Нелли вновь была желанным существом, на которое он мог излить свой восторг, вновь манила, сулила забвенье, избавленье от мучительной думы, и он прильнул к ней во тьме, отдаваясь неотступно растущему желанию. Они вышли на темную, озаряемую яркими вспышками света ярмарочную площадь.

— Я проголодалась, — сказала Нелли. — Давай где-нибудь здесь перекусим, а потом ты выиграешь для меня какие-нибудь призы.

— Идет, — согласился Хилари, и они протиснулись к закусочной; на прилавке были выставлены тарелки с нарезанным мясом, а неподалеку, на траве стояли столики.

Хилари взял несколько тарелок с едой, пиво, принес на столик, за которым сидела Нелли, и сел напротив нее.

— Тетушка не знает, что ты ушла из дому?

— Да нет, знает, я сказала, пойду к подруге. Вряд ли она мне поверила… она стреляный воробей, моя тетушка… да ничего тут не могла поделать.

— А что если мы вернемся поздно и ты завернешь в мой номер по дороге к себе наверх; может, она тогда ничего не узнает?

— Мне нельзя полагаться на авось, — сказала Нелли. И прибавила с профессиональной заносчивостью: — И вообще, ты любишь жить на готовеньком, ведь так?

— Так ли? — сказал Хилари, протянул руку через стол и, глядя ей прямо в глаза, сжал ее запястья.

Она засмеялась.

— Может, и нет, — игриво сказала она, потом перегнулась через стол и зашептала:

— Я всю ночь о тебе думала, ломала голову, как же все устроить. И теперь есть у меня план — лучше некуда. Завтра я уезжаю в Париж, почему б тебе не поехать со мной?

— Завтра? — повторил Хилари, все глядя ей в глаза. Хватка на ее запястье чуть ослабла.

— Я уезжаю последним поездом, — объяснила она. — А свой магазин открою во вторник. Это у меня так заведено, когда субботу и воскресенье провожу здесь. Мы могли бы приехать в Париж вместе и, я думаю, — она призывно надула губки, — сумели бы позабавиться без помех.

— Завтра… завтра мне страшно трудно, — в отчаянии сказал Хилари. — А что если я приеду во вторник и мы с тобой встретимся?

Я мог бы оставить Жана в отеле, думал он, заплатил бы горничной, чтобы она за ним присмотрела, ничего не было бы в этом плохого…

— Нет, во вторник я не сумею, — сказала она и отняла руку.

— Тогда в среду… в четверг? — просил он.

— Ни тот, ни другой день не подходят, — решительно заявила она. Положила в рот немалый кусок и стала неторопливо жевать. Разделавшись с едой, она сказала:

— Я объясню тебе, как обстоят дела. Понимаешь, у меня есть друг. Он оплачивает мой магазин. Он возвращается в Париж из своей деревни по вторникам и не желает, чтобы на неделе я устраивала свиданья с кем-то еще.

Вот до чего я ее хочу, в бешенстве подумал он, чью-то содержанку. Это же полная деградация. Je suis son paillard, ma paillarde me suit[10].

— А чем он занимается, твой boyfriend?

— Он мясник, оптовый торговец. У него денег… куры не клюют. — Она потрогала золотой браслет на запястье. — У меня премиленькая квартирка, — вкрадчиво прошептала она. — Мы когда приедем, мы пойдем поедим, пойдем потанцуем, потом вернемся домой и будем совсем одни, ты и я. — Она подождала, как он отзовется на ее слова, и в ответ на его молчание сказала, как и вчера вечером:

— Конечно, если не хочешь…

— Разумеется, хочу, — вне себя возразил Хилари. — Разумеется, хочу. Ты это знаешь. Но меня связывает дело, и я думаю, как бы все устроить. Ты знаешь, до чего я хочу поехать. В котором часу отправляется поезд?

— В пять тридцать пять, — сказала она, глядя на него с напряженным ожиданьем. — Нам надо будет встретиться прямо на станции. Если мы пойдем вместе по городу при дневном свете, кто-нибудь нас наверняка заприметит. — И прибавила игриво: — Сдается мне, тебе этого хочется не больше моего.

— Да уж, — согласился он, представляя себе мадам Меркатель у камина в ее кресле с высокой спинкой.

— Пойдем глянем на ярмарку, — вдруг предложил он и поднялся, — там я что-нибудь придумаю.

— Видно, не хочешь ты ехать, — бросила она через плечо, когда выходила из цирка, и он схватил ее за руку, потянул в сторону и отчаянно поцеловал.

— Ну, теперь ты веришь, что я хочу поехать? — прошептал он, снова и снова целуя ее в губы, и она прижалась к нему всем телом, прошептала в ответ:

— Ты должен поехать, должен.

Перейти на страницу:

Похожие книги