Малыш. Путешествие стипендиатов: [Романы]

Игрушка произвела подлинный фурор еще и потому, что продавалась она только в торговом доме «Литтл Бой энд К°», то есть у двух мальчуганов, вдруг ставших монополистами. Отправляясь на морские курорты, все юные джентльмены спешили обзавестись новой игрушкой, кстати, довольно дорогой. Боб, которому была поручена ее продажа, не справлялся с толпой покупателей. Пришлось и Сисси подключиться к делу, отчего торговля только выиграла. Даже в бакалейном отделе, где торговля по-прежнему шла довольно бойко, выручка оказалась меньше, чем в отделе игрушек. Но поскольку все деньги в конце концов попадали в общую кассу магазина «Для тощих кошельков», кассиру не на что было сетовать. Одна эта сделка принесла несколько сот гиней. Вполне вероятно, что, если дела пойдут так же и дальше, годовой баланс фирмы, с учетом обычной новогодней выручки, достигнет трех тысяч фунтов.

Так что юный хозяин «Для тощих кошельков» вполне мог себе позволить дать Сисси вполне приличное приданое, если ей вдруг вздумается выйти замуж! А зачем, собственно, скрывать, что Грип, парень хоть куда, был ей по нраву и мог стать превосходным мужем, хотя она об этом никому и никогда не говорила. Правда, все об этом и так знали. Теперь дело было за Грипом... Действительно, не развалится ли без него весь торговый флот?.. И не остановятся ли паровые машины, если он вдруг покинет свой пост?.. И разве не он так хохотал, что едва не потерял челюсть, когда Малыш заикнулся о том, что в один прекрасный день и он захочет жениться?

Короче говоря, все это привело к тому, что двадцать девятого июля, когда вернулся «Вулкан», первый кочегар выглядел еще более смущенным, печальным, мрачным — другими словами, совсем не в своей тарелке. Следующий рейс планировался на пятнадцатое сентября... Неужели он и на этот раз побежит к своим топкам?..

Вполне вероятно, так бы и случилось, поскольку Малыш — и откуда у него только такая жестокость? — твердо решил не торопить, пусть и неизбежное, событие, пока Грип сам не «созреет» для официального предложения. Ведь, в конце концов, речь шла о старшей сестре Малыша. Она зависела от него. Он просто обязан обеспечить ей счастливое будущее... Поэтому первое условие, которое Малыш выдвинет — и непременное условие! — Грип должен оставить морскую службу и согласиться стать компаньоном торгового дома... Иначе Малыш и не даст своего согласия! Ни за что!

На этот раз, однако, Грип оказался прижатым к стене. Он был вынужден объясниться и перестать бороться с собственной тенью.

Однажды, когда он крутился около Кэт — именно этой достойной женщине он скорее всего бы открылся, — она спросила его с самым невинным видом:

— А вы заметили, Грип, как похорошела Сисси?

— Нет... — ответил Грип, — не заметил... Да и с какой стати?.. Я и не смотрю на нее...

— Ах, вот как! Так вы и не смотрите?.. Ну так откройте наконец глаза и посмотрите, что творится у вас под носом! Что за прелесть стала наша Сисси. Знаете, а ведь ей скоро девятнадцать!..

— Как... уже? — поразился Грип, знавший возраст Сисси с точностью до часа. — Вы, наверное, ошиблись, Кэт...

— Ничуть... точно, девятнадцать лет... пора бы выдать ее замуж... Малыш должен подыскать ей хорошего парня лет двадцати шести — двадцати семи... Смотри-ка! Вашего ровесника... Но тут нужен, конечно, вполне надежный человек... и уж конечно не моряк. Нет-нет... избави Бог!.. Только не это... Мореплаватели все одинаковы — заглянут, как ясно солнышко... и нет их!.. Моряк... и муж! Нет, это никак не сочетается!.. Но поскольку у Сисси прекрасное приданое...

— Оно ей не нужно... — вставил Грип.

— И то верно... Такое милое создание... Но в хозяйстве и приданое пригодится... Похоже, что наш юный хозяин вот-вот кого-то найдет...

— У него уже есть кто-нибудь на примете?..

— Похоже, что да.

— Кто-нибудь из тех, кто частенько заглядывает в магазин?..

— Ага, довольно часто.

— А я его знаю?

— Нет... Похоже, что вы его не знаете! — ответила Кэт, взглянув на Грипа, поспешившего опустить глаза.

— И... этот... ну, как его... он что же, нравится мисс Сисси? — пролепетал он прерывающимся голосом, как будто слова застревали у него в горле.

— Бог мой... трудно сказать... С этими типами, которые не решаются объясниться, разве поймешь, что к чему?

— Да, сколько же идиотов на свете! — проронил Грип.

— Да уж хватает! — охотно согласилась Кэт.

И, несмотря на более чем прозрачный намек, адресованный кочегару, через неделю, пятнадцатого сентября, он снова ушел в плавание. Когда же двадцать девятого октября Грип вновь появился в Дублине, по нему было видно, что он принял великое решение, но хранил его при себе.

Правда, времени у Грипа было хоть отбавляй. «Вулкану» предстояло провести, по крайней мере, два месяца в порту приписки. Предстоял серьезный ремонт: замена двигателя, котлов и т. п. Похоже, что во время последнего плавания глаза Грипа излучали слишком сильный жар, поскольку обшивка корабля в нескольких местах была повреждена.

Два месяца — вполне достаточный срок для созревания, тем более что произнести-то нужно было одно-единственное слово.