(в столбик), а затем проверял результат в десятичной системе. Занятие это он себе придумал сам. Умножал, скажем, 10 на 100 или 1 000 на 1 000, а потом проверял, получится ли 1 000 или, соответственно, 1 000 000. Существенно то, что он совершенно самостоятельно понял, как при сложении большого числа единиц переносить их сразу в несколько разрядов («1 + 1 + 1 + 1 — пишем 0, сюда запоминаем 0, а сюда 1»). Ошибки, однако, допускал, забывая, что в какой разряд запомнил. Я его научил перенесённые знаки записывать снизу.
Сегодня обсуждали связь двоичной системы с восьмеричной и с шестнадцатеричной. Он тоже всё понял. А вот 3 4 сравнить по величине 3/5 и 4/7 никак не может. Слишком формальный стиль мышления: всё время пытается придумать, какие действия надо совершить, а в содержание понятия не вдумывается.
Рис. 130.
На днях мы с Димой обсуждали иррациональность √2. Он задавал очень разумные вопросы:
— Значит, число √2–1 тоже такое? А 2√2?
И тому подобное.
Папа мне рассказывал доказательство, но я так не понял Во-первых, оно мне показалось слишком длинным, а, во-вторых, я раньше никогда не встречал доказательств от противного Предположили, что дробь несократимая, потом как то туманно вывели, что все таки сократимая Вывод из этого почему то, что такой дроби не существует —
Чёт-нечет с умножением.
На том же занятии играли в такую игру: выкидывали пальцы и считали произведение; если оно было чётным, выигрывал я, а если нечётным, выигрывал мой противник. Естественно, всегда выигрывал я. Дима сразу догадался (а может знал — не помню), Петя догадался очень нескоро, а Женя вообще мало что понимал.У меня возникла идея новой задачи, и я спросил у Димы, в какой системе счисления будет верно равенство 12 — 6 = 8. Он сразу сказал, что система нужна не менее, чем девятеричная, чтобы была цифра 8. Дальше он долго говорил «не знаю, не знаю…», повторив эти слова множество раз. К сожалению, в последнее время он всегда с этого начинает: сначала долго убеждает себя и всех, что задача у него не получится, а уж потом только её решает.
После того, как я его пристыдил как следует, задачу он всё-таки решил и назвал двенадцатеричную систему счисления.
— Так что, — сказал я, — наверное, Костя просто решал задачу в двенадцатеричной системе счисления.