Малышка

— Я тебе четко сказал: закройся на все замки. А ты встала на пороге у открытой двери. Можешь тогда сразу лечь и ноги раздвинуть.

— Я боюсь, — вяло ответила я, язык не слушался.

— Зачем я вообще взял трубку…? — задал себе риторический вопрос мужчина, и зашел внутрь квартиры, запирая за собой входную дверь.

Не помню как, но я доплелась до неразобранного дивана, и свернулась в клубочек. Ночь дежурства, репетитор, долгий поход по магазинам, стресс от звонка этого Гобенко, грубая манера общения Ильи Леонидовича и слишком много юридической информации, моя истерика — все сошлось в одной точке, как и мое сознание. Я провалилась в сон: последнее, что я видела, как мужчина прошел по комнате и встал у окна, вглядываясь в темноту.

Глава 5

Проснулась я в дурном настроении, но как обычно в 6 утра. Ужасно болела голова. С трудом добравшись до своей обширной домашней аптечки, вытянула пачку обезболивающего. Кажется, у меня жар. Мне не хватало только заболеть прямо перед экзаменами, которых я так долго ждала. Тяжело опустилась на диван, подтянув ноги к груди. Не знаю, когда ушел Илья Леонидович, возможно сразу же после того, как я уснула. Но спала я спокойно, и ужасы меня не мучали. Пусть он и грубиян, но с ним я чувствовала себя в безопасности. Интересно, у него есть оружие? И где он служит, если тогда, в кабинете у следователя, сказал, что не имеет отношения к прокуратуре?

Начать учить я так не смогла, просто праздно шаталась по квартире. Сегодня я выходила в ночную смену, и теперь темнота меня пугала. Я приехала на работу раньше, чем начиналось мое дежурство. Пока шла к остановке, судорожно оглядывалась: я боялась встретить в толпе масленые глаза Гобенко. Даже фамилия теперь казалась мне опасной и несущей страх.

В клинике было шумно: день рождение у главной медсестры. В сестринской топтались доктора, младший медперсонал накрывал на стол.

Уходившая смена могла позволить себе лишнего, но принимавшая — чисто символически подержали в руках бокалы, больше налегая на закуски. Я не любила алкоголь, но выпила стопку виски, удивив всех. До начала моей смены алкоголь выветрится, но я хотя бы на некоторое время смогу расслабиться. Операций сегодня не было, только две диагностические эндоскопии. Егор Михайлович, наш хирург, написал заключения: у первого пациента патологии бронхов найдено не было, у второго — в ходе уретероскопии обнаружено новообразование. Врач сам сообщил пациентам о результатах, я только проводила взглядом расправившиеся плечи первого пациента, и опустившиеся — второго.… Оба полчаса полежали в стационаре, и забрав выписки ушли, оставив меня с Ковалевой, которая непрозрачно намекала на снятие корсета с прооперированной груди, и хамоватым бизнесменом, которому за сутки значительно полегчало физически, но морально он продолжал гнобить и окружающих, и себя. Остальные в отделении готовились к скорой выписке, и внимания (кроме как общения) не требовали.

«Не хочу домой. Буду жить на работе. Я даже согласна жить в палате капризного бизнесмена, и чтобы под ухом трещала Ковалева, которая будет как по будильнику, через каждые 10 минут просить показать ей ее новую грудь «хотя бы чуть-чуть», — подумала я.

— Нельзя пока корсет снимать, — категорично ответила я на очередную мольбу. — Завтра врач посмотрит, и скажет, каков дальнейший план. Я только медсестра, и отменять назначение врача не имею права.