Малышка

Скажете, я обнаглела? Отвечу. Это называется инстинкт самосохранения, и он, наконец-то, включился. Для этого нужно было порыдать, пережить маленький кризис полного отсутствия эмоций и даже страха. Когда осознаешь, что рядом может быть тот, кто желает убить тебя, становишься одновременно наглым, хитрым, острожным и даже расчетливым. Но только при одном условии: когда тебе есть, что терять. После мысли о том, что я окажусь дома у Ильи Леонидовича, наедине с ним, резко захотелось жить.

Илья первым вышел из машины, а следом за ним выскользнула я. Дверь подъезда была открыта. Ну, хотя бы здесь везет: свои ключи я оставила в клинике. В подъезде, как обычно, царила кромешная темнота. И только возле лифта тускло горела единственная лампочка. Мужчина шел впереди, а я тащилась сзади. Тут из темноты, абсолютно неожиданно, на нас «выпал» какой-то субъект: я автоматически вцепилась в горячую, большую ладонь Ильи, и ни за какие коврижки не разжала бы руку. Его реакция мне настолько понравилась, что я, даже в том своем состоянии, запомнила ее: он тут же задвинул меня за свою спину. Дальнейшее уже не казалось мне столь страшным, ведь я была надежно укрыта. Было уютно и безопасно. «Выпавший» субъект оказался пьяным мужиком. И опасности он нам не нес, но моя рука так и осталась в руке Ильи вплоть до квартиры. Я взяла у соседки запасные ключи, открыла дверь, и нас встретила тишина моей пустой квартиры.

Илья Леонидович, как и в прошлый раз, не удосужился разуться, проверил обе комнаты. Хотя мне было уже плевать на чистоту в этой квартире.

— Я схожу в душ?

— Нет, иначе я усну прямо здесь, — категорично ответил мужчина. — Собирай вещи.

Я хаотично скидывала в спортивную сумку белье, кое-какую одежду, новые вещи, купленные специально для ЕГЭ, косметику, а затем самое главное — все свои учебники, конспекты, шпаргалки по химии.

— Готова, — констатировала я.

Илья поднял на меня уже сонный взгляд, и пару раз встряхнул головой. Мне стало жалко его: и так проблем хватает, а еще я.

— Куда вы меня отвезете? — я включила дурочку.

— Ты и так знаешь, — ответ стал конечной точкой в моей уверенности: я окажусь у него дома.

Глава 10

Квартира Ильи Леонидовича находилась на Вышке — один из центральных районов города. Машина плавно притормозила у кованых ворот, открывавших с брелока. Во дворе стоял 3-этажный 2-подъездный кирпичный дом.

Квартира находилась на 2-м этаже. Помещение выглядело необжитым, было видно: мужчина редко бывает дома. Очень хотелось осмотреться, но любовь к гигиене победила. Я чувствовала себя так, будто собрала на себя всю грязь в городе. И в прямом, и в переносном смысле. Сегодня я увидела ту неприглядную, жуткую сторону жизни большого города, о которой до этого момента даже не догадывалась. Эта сторона была как липкая, мерзкая паутина: я запуталась в ней, и если пыль я могла смыть водой, то вот страх и ужас от увиденного надолго останутся в моей голове.

— Можно мне в душ?

Ответом стала тишина. Илья, как был, в одежде, завалился на диван в гостиной, и как мне показалось, уснул. Я на цыпочках пробралась в ванную, облицованную серой плиткой. «Как глаза хозяина, холодные и бесчувственные», — подумала я. На бортах ванны был минимум косметических средств: мужские шампунь и гель, пены для бритья, бритва, зубная щетка и паста. Я достала свой арсенал: декоративной косметикой я пользовалась редко, а вот уходовая была моим фетишем. Гели, маски, крема, скрабы, бальзамы, эмульсии.… После такого тяжелого (во всех отношениях дня) я с удовольствием воспользовалась бы всем, но.… Но мне смертельно хотелось есть и спать. Я просто вымылась, и удовлетворенная хотя бы тем, что в волосах нет грязи, выползла на кухню. Илья Леонидович, сидя на подоконнике, вяло жевал пиццу. На столе стояла коробка с известным в городе логотипом пиццерии «ИтальяноМоре».

— Я думала, вы спите, — промямлила я, потуже затягивая полотенце.

— Если не устраивает это, — мужчина кивнул на пиццу, — то можешь заказать что-нибудь другое. Визитки на тумбе в прихожей.

— Нет, спасибо. Мне без разницы.

Понуро уселась за стол, открыв коробку. Пицца, наверное, была вкусной. Правда сейчас она была жутко холодной, видимо, только что из холодильника. Но я этого даже не почувствовала. Доела всухомятку, и поплелась спать. В гостиной, на широком диване, лежало постельное. Сил заправлять уже не было, и я просто опустилась на одеяло, заворачиваясь в него. Я успела за сегодняшний вечер пожалеть себя, порыдать, устроить истерику… И сейчас у меня не было сил ни на какие эмоции. Как только голова коснулась подушки, я сразу же уснула.

Утро началось с ощущения чьего-то присутствия совсем рядом. Я сонно забурчала, на что в ответ услышала:

— Я поехал. Еда в холодильнике.

Тон отчужденный, холодный. Глухо хлопнула входная дверь.

Утром все выглядело иначе.… И с чего я вообще взяла, что могу на что-то рассчитывать? Какое право я имею тут находиться? Врываться в уклад жизни этого человека? Да, здесь я в безопасности. Но в то же время, здесь я буду тешить себя мечтами о взаимной симпатии со стороны Ильи Леонидовича.