Малышка босса

Сегодня мне в палату начинают приносить посылки. Очень кстати, я несказанно рада получить пакет от мамы. Набрасываюсь на вкусняшки и съедаю почти за один присест. Тут еще и записка, плюшевое сердечко, как мило… Кстати, оно похожей формы, что и родинка у моей дочки.

Снова смотрю на малышку, но вдруг застываю. В палату приносят букет красных роз.

Папа знает, что я не люблю, когда дарят цветы. Родители не стали бы. Нина? Та тоже в курсе моих предпочтений, да и зачем ей? Она обещала встретить меня после выписки, поэтому вряд ли станет присылать подарочки. Тем более, такие бесполезные.

А больше вроде никто не знает, что я рожать поехала…

Приближаюсь к букету, и вопросы отпадают сами собой. Я чуть не задыхаюсь от нехватки кислорода. Там была мини открыта с подписью «От Антона».

Сердце бешено стучит, и я плюхаюсь на кровать.

Так, стоп. Какого цвета у него глаза? По-моему карие, черт… Нет, ну зачем вообще гадать, если он сам узнал меня? Наверное, все-таки видел, как я тогда сбегала. Странно, конечно, что не остановил. Видимо, был в шоке от такой подмены. Да и я тогда летела, как ураган, ничего и никого перед собой не замечая.

Хм, но у Антона же вроде нет такой ложбинки над верхней губой?.. Или есть?

Хорошо, что в палату заходит медсестра. Иначе я бы просто задохнулась в этих неуместных тревогах.

А потом становится просто не до них. Дни в роддоме насыщены разными процедурами, кормлением нас и наших малышей, небольшими лекциями и уроками. Так что с семи утра и до десяти вечера нам не давали покоя.

Выписывают меня и малышку через семь дней. Лето уже ощутимо подходит к концу, на улице становится прохладно.

Уже дома, у Нины, которая заходит ко мне в гости, я узнаю, что это она сказала Антону про мои роды. Объяснила это тем, что он все равно заходил и спрашивал про меня, как и что. Вот и к слову пришлось… А я даже не смогла объяснить ей недовольство по поводу ситуации.

— Подожди, — вдруг пораженно говорит Нина. — Антон что, отец Эрики?

Да, у моей дочки теперь есть имя. Не знаю, почему именно такое. Понравилось оно мне, как услышала где-то.

Я вздыхаю. Нет никакого смысла скрывать что-то от Нины. Она все разузнает, по лицу вычитает.

— Говорит, что да, — растерянно отвечаю я.

Интересно, а как он отреагирует, если я попрошу его сделать тест на ДНК? Глупость, возможно. Но так хотя бы спокойнее станет на душе.

— Говорит? — озадаченно переспрашивает Нина. — То есть, ты не знаешь точно, кто отец?

— Я переспала с ним на корпоративе. Было темно и спонтанно, — тихо признаюсь.

И ни о чем ведь не жалею. Я даже не отвожу взгляд от Нины.

Но она и не осуждает. Лишь улыбается, покачав головой и с нежностью посмотрев на Эрику.

— Ну ты даешь… Понятно теперь, почему так быстро ушла тогда. Ладно, не переживай. Этот Антон кажется достойным мужчиной. Может, у вас еще и получится.

Я киваю. Да уж, это именно то, что я твержу себе все эти дни. Только вот ни у Нины, ни у меня самой не получается донести это убедительно.

Я почему-то хочу спросить об Илье Каменеве, о том, продолжает ли он зверствовать. Но вместо этого прикусываю губы, застеснявшись этого странного порыва.

 4.3

Первые годы были такой запаркой, что я превратилась в зомби, не думающем ни о чем, кроме как вырвать пару часиков на сон. Весь мой мир вращался вокруг Эрики. Накормить, успокоить, поменять подгузники, вытереть слюнки, потихоньку обучать элементарным вещам…

Антон, кстати, легко согласился на тест. У него даже не возникло никаких сомнений или претензий. Честно говоря, я думала, что будут…

Я не вникала за процессом сдачи того самого теста. Хватало своих дел. Родители, конечно, помогали, но основная часть забот по Эрике была на мне. Я сама так захотела, раз уж дочка была без отца, так пусть хотя бы материнской заботы получит сполна. Условно папа, конечно, был. Особенно, после того, как это подтвердилось тестом.

Тогда Антон сделал мне предложение. Сухо, без доли романтики. Так и сказал, что ради дочки. Мне впервые хотелось поступить эгоистично и отказать, но я не хотела такой участи для Эрики. Вот и согласилась. Расписались быстро, тихо, без гостей.

С тех пор Антон стал жить на две квартиры. То у нас, то у себя. Переехать не предлагал, говорил, всему свое время. Ну а я и не торопила, меня это даже устраивало. Главное, у Эрики был папа.

Только вот он не особенно помогал… Только начислениями, продуктами и редкими визитами. Немного подержал Эрику на руках, поулыбался, но все продолжало быть на мне. А я и не просила помощи. Вписала его, как отца, он условно продолжал быть в наших жизнях. Хотя с каждым разом все реже…

Вот и плакали мои планы по объединению в одну семью. Хотя, конечно, и моя провинность в этом была. Я слишком зациклилась на материнских заботах, забыла про себя, как женщину. Не беспокоилась ни о том, как выгляжу, ни что говорю.

Когда Эрике исполнилось три года, было принято решение ходить в садик. Ей социализация, мне время на работу. Средств Антона и моего папы, конечно, хватало, но не так чтобы прям свободно себя чувствовать.