Малышка для криминального "Малыша" (СИ)

Я сидела на сырой, промерзшой земле не чувствуя холода! Раскачиваясь взад и вперед зажимая ладонями уши, пытаясь заглушить эту нестерпимую боль что разрывала мое сердце, и внутриности, боль что рвала мою бедную душу, боль что наматывала на кулак мои кишки.

Он должен меня выслушать! Он должен мне поверить, я же люблю его! Мне никто не нужен кроме него! Я не предовала! Я не смогу без него жить!

Я жалобно шептала повторяя раз за разом что он должен мне поверить!

— Он должен мне поверить!!!

Эта реальность вытягивала из меня все мои силы, это как дурной сон, а я не могу проснуться, он не отпускает меня из царства морфея. Это сон от которого мне не очнутся, это сон с именем "жизнь" и не видеть его это значит уйти из жизни, но это для слабых, а я сильная!

— Я сильная! — срываясь на крик в пустоту улиц, на надрыв.

— Я же сильная. — переходя на шепот я была сильной, когда-то давно.

Юля не знала как поступить, сомнения и страх мешали найти и принять верное решение.

Дать мужчине остыть или не затягивая разобраться в случившемся. Потери не сомненно будут — они уже есть!

Я до жути боюсь, мне очень страшно!

Это паутина из страха, паники и тревоги оплетает моё тело, и я дрожу не могу взять себя в руки, не могу успокоиться, не могу прийти в себя!

— Он убьёт меня, — колоколом в моей голове!

— Не поверит, — ядом по моим венам.

Стала дрожать сильнее раздражая слух звонким стуком собственных зубов.

Смотрела на свои трясущиеся руки и не могла их утихомирить. Сжимала их в кулаки пытаясь взять под контроль свое раздраенное тело. Щипала свои ноги причиняя физическую боль, чтобы хоть как-то заглушить, притупить это чуство внутреннего ужаса.

Очнутся из той пучины куда заволакивает меня моя жизнь.

Внутри меня опустошенность размером с чёрную дыру!

Я словно мертвая! Одна пустая, телесная оболочка, которая не в силах даже сделать вдох полной грудью!

Когда не осталось физических сил, сил на страх! Не осталось слез, а сердце замерло перестав биться в моей груди я услышала, как плачет моя душа, подрагивая хрупкими плечами.

Я видела, как его тоже скрутило, его надлом. Его растоптанный взгляд, взгляд полный ненависти, взгляд обещающий мне семь кругов ада на этой земле! Даже если я миллион раз повторю я не предовала — он не поверит. Он — не простит!

Это был сокрушительный удар по хрупкому доверию, которое только- только начало зарождаться между нами!

Я собирала пальцами слезы, что вновь наполнили мои глаза. Вытирала влажные, соленые дорожки со своих щек.

На кой черт мне моя любовь? Что мне с ней делать? Человек к которому я это чувствую — никогда не примет меня!

Меня скрутило от боли. Не в силах больше терпеть я стала орать — сгибаясь пополам.

— Девушка вам плохо? Может вызвать вам скорую?

— Вставайте! Зачем вы сели на холодный асфальт простудитесь, заболете! Здесь нельзя сидеть. Вы пугаете наших посетителей!

— Да, конечно. Извините!

Юля кое-как подавила рвущиеся из горла звуки. Неспешно поднялась на дрожащие ноги. Встала, пытаясь поймать равновесие.

Прикрыла слезящиеся глаза, в надежде обрести зрение.

Путаясь в собственных ногах, словно в тумане добралась до стоянки такси.

По пути воровато оглядывалась, терла ладонями лицо боясь увидеть его за своей спиной.

Я еще не готова!

Хоть один только миг

, чтобы сделать глоток, чтобы сил обрести на последний рывок!

Обреченность!

— Не знаю, как с ним заговорить? Какие подобрать слова? Как заставить его мне поверить?

Что будет с нами? Какую цену мне придется заплатить?

Глава 36

— Батый Хасанович, этого бешеного слона наконец — то срубило!

— Куда его? Ребят наших поскуда покалечил.

— А шайтан знает, Мурад. Кто мог подумать что у парня настолько горячая голова, а сестра шайтана у него в крови. — проводя рукой по тронутым седеной волосам, задумавшись, с шумом потянув носом воздух.

— Так, телефон его, системщикам отдай пусть глянут, хотя думаю ничего интересного мы там не найдем.

— Но как говорится, чем черт не шутит.

— Ну и машину шерстните, может где завалялась, какая нибудь любопытная бумажка.

— А как закончите вместе с хозяином, только предупреди парней чтобы поаккуратнее, за город отгоните.

— Да и о указателе позаботьтесь, нашему другу лишнии волнения не к чему.

— Ну и чтобы не сказали потом, что Батый был груб.

Пытаюсь разлепить глаза, но яркий свет ослепляя, резко бьет в лицо.

— Какого черта? — снова жмурюсь и сдавливаю виски ладонями от приступа нестерпимой боли.

Голова как работающая зернодробилка, раскалывается от невыносимого шума, пульсирующей внутри крови.

Так еще и мысли несутся со скоростью поезда, не успеваю зацепиться ни за одну.

Открыв глаза понимаю, откуда вспышки, а проезжающий мимо автомобиль, светом фар высветил указатель.

Пятидесятый километр.

— И какого х*я я тут делаю? — начинаю закипать. Прикрываю глаза и напрягая память испытываю дикую боль.

— Сука! — вырывается из груди вместе с последним глотком воздуха.

Стало нечем дышать! Схватился за рубашку разрывая, в попытке освободить грудную клетку не выдерживая давления ткани.