Малышка для рокеров

Эльман закончил петь, а я продолжала смотреть ему в глаза, проникая, казалось, в самую его душу. И тут… Я не знаю, как это произошло! Я знаю, что совершенно не контролировала происходящее, но такого я просто не ожидала… Теплые, чувственные и такие мягкие губы Эльмана коснулись моих. Я вздрогнула всем телом, ощущая, как внутри растекается теплое, сладкое и вязкое как карамель тепло… Я не понимала, почему это все происходит со мной. Почему они все (ну или почти все) обращаются со мной так, словно я последняя девушка на земле? Я не думаю, что я была самой красивой из тех, кого они видят ежедневно. И вряд ли я была самой ярой их фанаткой, самой знающей группу или какой-то особенной, необыкновенной. Про мою сексуальность я вообще молчу. Почему же тогда я? Почему же все так?

Эльман безумно красив и чертовски привлекателен… Я никогда не отрицала этого. По мнению очередного журнала он был избран секс-символом музыкальной индустрии прошлого года. В номинации «Самый завидный жених» он ожидаемо проиграл Толу. И я никогда не скрывала, что он нравился мне больше всех, когда я была по ту сторону этого мира. Но вся эта история с Толом, вся эта боль…

Замерев на несколько секунд, я прикрыла глаза и отстранилась от басиста, закусив нижнюю губу. Мои щеки горели огнем, а сердце колотилось о грудную клетку, не в силах остановиться. И я не могла его остановить.

Эльман продолжал улыбаться, но я видела, что глаза его выражали некоторое смятение.

— Что-то не так? — чуть тише спросил он, убирая с моего лица прядь выбившихся из хвоста волос.

Я должна была прекратить все это. Хотя бы с Эльманом… Может быть я по-прежнему хотела приключений… Но что, если я хотела их не с ним? И что, если я боялась, что мне снова сделают больно…?

— П-почему ты меня поцеловал…?

Рука Эльмана, поправляющая мои волосы, соскользнула вниз. Его теплые и слегка шершавые от струн пальцы коснулись моей пылающей щеки. Он смотрел на меня так, словно пытался что-то разглядеть. Мне было так неловко, что я невольно захотела посмотреться в зеркало, но, думаю, дело было немного в другом. Эльман смотрел на меня, как на произведение искусства. Как на что-то очень занимательное. Будто бы он изучал меня с новой стороны.

— Однажды, когда мы будем петь вместе, я поцелую тебя на сцене. Не хочу, чтобы это застало тебя врасплох.

С этими словами музыкант убрал руку с моего лица и обратил свой взгляд на текст песни. Но что это значит…? Это все было ради образа? Ради того, что могут ждать от нас фанаты…? Не сказать, что я ожидала или хотела чего-то другого… Просто… Просто делать такое всего лишь ради рейтингов… А потом читать в журнал и Интернете о том, какой у нас бурный роман, хотя на деле никакого романа нет… Я надеялась, что это выведет Тола из себя, сделает ему больно, но на душе все равно оставалось такое странное чувство…

— Пока слов дальше нет, давай попробуем спеть дуэтом этот куплет? Просто, чтобы послушать как мы вообще звучим в этой мелодии.

Я покивала головой и взяла из рук Эльмана листок, так как еще не знала слова наизусть.

С тех прошла еще неделя. Я уже очень хотела вернуться на работу, но Коля сказал, что для правдоподобности придется посидеть на «больничном» подольше, иначе меня могут быстро раскусить. С учетом, что Эльман уже приходил ко мне и видел, что на страдалицу я не похожа. Брат также велел мне попросить всех больше не приходить ко мне. Я так и сделала. В последние дни моей болезни Сергей Валерьевич все чаще спрашивал о моем здоровье. Новый альбом, обещанный группой прессе, был практически закончен, и нам необходимо было начать планировать презентацию, а также готовиться к грядущему туру. Я уже представляла, сколько всего навалится на меня, когда я выйду на работу. Сколько всего мне предстоит разгрести… Но такой перерыв был просто необходим для меня. Я более-менее остыла после истории с Толом и теперь смогу держаться рядом с ним особняком. По крайней мере я на это искренне надеюсь…

Сегодня я съездила к Коле на работу и забрала у него свою липовую справку. Как я и ожидала, его знакомый терапевт накатал мне, что я переболела какой-то фигней типа ГРИППа, но полегче. Я наконец-то смогла рассказать брату все свои новости. В особенности, конечно, о том, что сделал Тол. И мой защитник сразу же захотел встретиться с солистом «ДНК» и пообщаться с ним, но я смогла его отговорить. Старший брат задал мне самый главный вопрос, влюбилась ли я в Тола. Я четко и быстро ответила нет, но по лицу Коли мне показалось, что он не поверил мне. А верила ли я сама в свои слова…?

Когда я приехала домой, в подъезде у моей двери стоял Антон… В руках у него были цветы, а вокруг ног стояло несколько пакетов. Услышав шаги и развернувшись, он посмотрел на меня, нахмурив брови.

— И где ты шляешься?! Час тебя уже жду!

Я удивленно похлопала глазами.

— Я не знала, что ты ждешь…

— А трубку чего не берешь?

Я опустила глаза на сумку.

— В больнице была, телефон на беззвучный поставила. Извини…