Малышка для свирепого. Продолжение (СИ)

— Какая тебе разница, вредно мне это или нет? Ты предал Эмира! Он убьет тебя…. И не просто убьет… Он не оставит здесь и ровного места!

— Тссс, — говорит, прикоснувшись указательным пальцем к губам. — Ты сильно много говоришь. Сядь и поешь! И не задавай лишних вопросов. Не зли хозяина дома. Для него ты ценный гость.

— Гость, которого держат взаперти, становится заложником! — вырывается из меня. — Мне нужен свежий воздух!

Я не могу сидеть в этих четырех стенах под замком. Они должны это понимать. Бежать в моем положении рискованно. Я простая пленница черт знает, в каком месте и черт знает с кем. Мне здесь, повторюсь, не нравится. И мое мнение никого тут не волнует…

— Зачем ты привез меня сюда? — подхожу к Сивому и ударяю его в грудь. — Зачем обрек меня на очередные страдания?

Сивый перехватывает мои запястья и делает шаг назад. Он не даст мне ответа. Боится чего— то или не понимает, что делает. Так, Анна, нужно успокоиться. Мне нельзя истерить. Не сейчас…. Делаю глубокий вдох и медленно сажусь на кровать. Нужно подумать, что я могу сделать. Мне не кому здесь доверять. Человек, которому Эмир доверил наши жизни, предал его. Меня заперли в каком-то доме, из которого так просто не выбраться. Должно же быть хоть что-то.

— Анна? — говорит Сивый, прикоснувшись к моему плечу.

— Не смей! — поднимаю на него взгляд, полный боли и отчаяния на человека, который работал на Эмира, и говорю: — Не смей ко мне прикасаться! Я доверяла тебе! А ты… Ты предал не только Эмира. А теперь убирайся! Только запомни, я никуда не поеду! — говорю, стараясь быть уверенной, но мой голос дрожит. Понимание того, что меня все равно никто не услышит, наоборот, угнетает. Я будто в водовороте всех событий. В самом их эпицентре и не могу отсюда выбраться.

Но поесть мне нужно. Если я буду голодать, это скажется на ребенке. Я не хочу рисковать его здоровьем.

— Ты глубоко ошибаешься! — говорит и уходит.

Слышу, как с обратной стороны повернулся замок. Меня держат здесь взаперти. Даже Эмир себе такого не позволял. Он никогда не запирал меня в спальне. Я могла ходить по дому, пусть даже и под присмотром охраны. А здесь я будто зверушка, запертая в клетке, из которой нет спасения.

Все эти стены в пудровых оттенках, свежие цветы на столе, кресло возле небольшого стеллажа с книгами. Мне не нравится здесь ничего. На меня давит вся эта обстановка. Здесь невозможно спокойно находиться. Даже воздух какой-то спертый.

Взяв себя в руки, я смогла через силу поесть немного супа. Но даже несмотря на то, что мне ничего не подмешали, еда все равно кажется отвратной.

Тревожные мысли о том, что меня могут отсюда увезти, не исчезают. Их, наоборот, становится еще больше. Я не знаю, кто был тот человек, который говорил со мной. Сажусь на кровать, пребывая в раздумьях. Пытаюсь переварить информацию, полученную Сивым, пока внизу не раздаются звуки выстрелов, от которых все мое тело вздрагивает.

Что это было?

Выстрелы?

Прижимаюсь к стене, заслонив уши руками, и не могу сдержать слез. Мне страшно. Я совершила много ошибок…. Не поверила Эмиру. А сейчас что мне делать? Вздрагивать каждый раз от малейшего шороха? Нет! Пожалуйста, пусть все прекратится…. Я видела, как Эмир убил человека, и не хочу больше ничего видеть. Не хочу…

— Идиоты! — слышу крик мужчины за дверью. — Вы какого хера в доме шмаляете?

Дверь в мою комнату открывает и на пороге появляется тот мужчина. Вздрагиваю при виде него и сильнее вжимаюсь в стену. Только бы он не подходил ближе. Не хочу ощущать на себе чужие прикосновения. Не хочу быть испачканной чьей-то кровью…

— Не дергайся так. Произошло недоразумение, — говорит мне.

Он делает шаг, а я не могу пошевелиться. Тело будто парализовало от страха. Его взгляд. В нем столько лжи. Я не верю ему. Ни одному его слову. Закрываю живот руками. Мужчина останавливается, не сделав больше ни шагу.

Я не верю. Ни одному ему слову не верю.

— Кто ты, черт возьми, такой? Чего ты хочешь от меня? — не знаю, откуда только во мне берутся силы говорить с ним. Я всего лишь хочу защитить своего малыша. Чтобы он не знал этой изнанки. Не был замешан в этой грязи.

— От тебя ничего! Ты пешка в этой войне, — говорит, оставаясь на месте. — Но ты дорога Эмиру. А у меня с ним личные счеты. Я не могу навредить тому, в ком течет и моя кровь! Понимаешь меня? Соколов перешел черту, когда решил избавиться от Милы и Рената. Ты ведь знаешь, что он был сыном Эмира. Мне пришлось вмешаться и наказать его за это по— своему! И то, что я с ним сделал, тебе не понравится!

Он стоит на месте, а меня охватывает дрожь. Все его слова и фразы, все кажется таким ненастоящим. Чувствую, как тошнота подступает к горлу. Слезаю с кровати и бегу в уборную. Тошнит.

— Твою же! Лютый, позови Наташу! Быстро! — говорит за моей спиной.

— Мне ничего от тебя не нужно! — говорю, оперевшись на стену. — Я не верю никому из вас. Ни единому вашему слову. Думаешь, я не вижу азарта в твоих глазах. Моя жизнь для тебя — всего лишь игра. Я не знаю, кто ты. Многого не понимаю. Но я уверена, что, когда Эмир появится, ты об этом пожалеешь. Он не простит тебя.