Малышка для зверя

Жили они на втором этаже в самом настоящем клоповнике. Если бы и существовал ад на земле то, несомненно, тут было бы его начало.

Я отнёс ребёнка на кухню. Усадил за стол, а телефон рядом оставил. Пусть поиграет. Теперь очередь Настю успокаивать.

– Прости, парень, жаль, угостить нечем. Есть только жвачка, – потрепал мальца по белокурой головке, выдавив нечто, похожее на улыбку, хотя на самом деле не до улыбок было.

Настя рядом стояла. Тяжело и хрипло дышала, облокотившись о покоцанную стену, на которой куска обоев не хватало. С грустью в потухших глазах, она тихонько прошептала:

– Спасибо. Даже и не знаю, как вас отблагодарить…

Шептала невпопад. Из стороны в сторону раскачивалась. Как пьяный маятник. Её поведение мне жутко не понравилось, как и внешний вид, собственно. То ли от нервов, то ли от… Чёрт!!!

Я не успел было подумать об этом грёбаном инсулине, как её глаза вмиг закатились, а сама она впечаталась спиной в стену. Сползла. Замычала. И на пол бы упала, не подхвати бы я её вовремя.

– Эй! Анастасия! – потрепал за холодные щёки. – Настя! Очнись!!! Где у вас тут аптечка, блин?! И как укол инсулина правильно делать? Блять!!!

Я поднял её на руки и в гостиную отнёс. Положил на диван, пледом укрыл. Быстро Викторовича набрал, врача нашего семейного, и попросил помощи. Он сказал, что скоро будет, а пока нужно дать ей нашатыря и инъекцию сделать. Рассказал как.

Бляха! Ну и денёк. Я никогда прежде не делал уколов.

Достал шприц, вставил в ампулу, набрал. Пока набирал, на девушку периодически взгляды бросал. Спит. Но дышит. Пульс есть, слабый. А тело, на ощупь, как лёд.

Теперь самое сложное…

Приподнял блузку. Сглотнул, когда увидел красивый животик. Кожа гладкая, нежная, как у младенца. Целовать хочется… Каждый сантиметр её тела. А ещё хочется клубнику в пупок положить и прямо оттуда съесть. Главное, не увлекаться. Не то реально откушу. Я бы откусил. Слопал. Сожрал бы её всю! Как зверь дикий! Как волк бешеный! Сожрал и облизал, но перед этим бы взял! Так нежно… как никто и никогда в её жалкой жизни не брал. Так, как ей даже и не снилось.

Еле-еле тот клятый жир нащупал. Сплошная кожа с костями! Сосчитал до трёх, вколол. Получилось. Правда, руки тряслись как у хронического наркомана. После укола я ещё несколько секунд смотрел на её впалый животик, торчащие рёбра и бледно-зелёную кожу, которая, несмотря на болезненный цвет, на ощупь казалась чистым шёлком, с облегчением выдохнул.

Порылся по шкафчикам в гостиной, аптечку нашёл, а там и бутылёк с аммиаком. Приобнял девушку, чуть голову назад отклонил, заставил её понюхать эту дрянь. Дёрнулась. Замычала. Попыталась отстраниться. Очнулась всё-таки!

Чёрт, Настя! Как же ты меня напугала…

* * *

Через десять минут врач приехал. Осмотрел Анастасию, послушал. Сказал, что всё вроде бы в норме. Пока он с Настей общался, я даже успел в магазин сбегать. Купил кое-что из продуктов и к ней помчался. Побеседовав, Викторович уехал, выписав новые лекарства. Девчонка задремала. Я же кашу пацану по-быренькому сварганил.

Да! Жесть, конечно. Но я, блин, реально кашу сварил. Сам. «Гугл» в помощь, но впервые в жизни я сумел ужин ребёнку приготовить. Я! И мне это блин охренеть как понравилось. Как и думал, малой чуть было тарелку от голода залпом не слопал.

Трындец просто. А папаша его, интересно, где прохлаждается?

Или, быть может, Анастасия разведёнка? При этой мысли ещё больнее стало. За неё и за себя, урода, когда обидеть посмел.

Затем я и Настю накормил, когда Малышка проснулась. Сначала отказывалась, но я в шутку пригрозил, что насильно заталкивать буду. Тогда дамочка согласилась.

После ужина мы положили Димона спать. Пока Настя приходила в себя, мы с её парнем мультики смотрели, ели шоколад и всё это дело запивали соком. Настя пришла, сказала мол, малому уже спать давно пора. Улыбнулась. А у меня сердце в глотку выстрелило! Насколько же божественной была её улыбка.

Когда Димыч уснул я собрался уйти. Но она вдруг остановила. У самой двери окликнула. За локоть схватила, с беспокойством посмотрела на мои руки.

– Подождите, Алексей. Вы ведь ранены, – бережно коснулась содранных до мяса костяшек.

– Да фигня, – смущённо почесал затылок.

Главное, что тебе лучше стало. А я как-нить переживу. Заслужил. Заслужил, дебил, за то, что такую красивую девушку оскорбить посмел.

– Не уходите, я обработаю.

– Не надо.

Но она проигнорировала. За аптечкой убежала.

* * *