Малышка для зверя

– Наше знакомство началось с конфликта по поводу земли. Сначала мы даже разругались, но потом… всё обернулось совсем иначе. Я выставил себя полным тираном, когда мою маленькую девочку пытался из дома выселить… как вдруг всё изменилось. За секунду. Когда я от злости леденцом подавился. А Настенька, душенька добрая, спасла меня, козла старого. Первую помощь на месте оказала и через свой сладкий поцелуй жизнь вдохнула…

Внезапно веранду заполонил громкий треск.

Все родственники словно по команде на меня обернулись. А я… даже и не почувствовал, как бокал в крепких тисках раздавил. Осколки впились в ладонь, а сердце забилось в режиме «пять ударов в секунду».

– Боже, Алексей! С тобой всё в порядке? – Елена, младшая сестра отца, заботливо протянула мне платок, рассматривая, как из раненной ладони, на белую скатерть, стремительно накрапывает алая жидкость.

– Да фигня, – беззаботно ухмыльнулся, наспех забинтовывая руку, – не хрусталь, а подделка сраная. Чуть сожми – и ты калека.

– Молодой человек! – возмущённо каркнула Аделина, – Что вы себе позволяете? Некультурная брань за столом – возмутительно!

Да пошла ты на хуй, чудовище седовласое!

За своим бы лучше дряхлым ртом следила… Я вдоволь наслышан о твоей жестокости. Знаю, как сама лично рабочим руки рубила за ошибки в строительстве, а потом отцовских тварей в аквариуме почивала. Стерва набитая!

– Ну что вы, сегодня же такой день замечательный, не ссорьтесь, матушка, – вмешался отец, – давайте лучше подробнее приготовление к свадьбе обсудим.

– Погоди ты! Я вот что… хочу ещё с милочкой твоей немного пообщаться. Расскажи-ка мне, девочка, поподробнее о своих чувствах к моему единственному сыну. Что именно тебя, столь молодую, свежую, невероятно красивую особу привлекло в сорокалетнем неотёсанном грубияне?

Пошла жара!

Вот оно, Малышка, начало Ада на земле! Ты ведь этого хотела?

Сладко ухмыльнувшись, я уставился на девчонку. Вот только я лишь подумал, что радоваться буду, когда её, ведьму продажную, наконец раскусят, но вместо этого жалость почувствовал. Потому что… потому что увидел, как она белее бумаги стала, а ясные глаза вмиг болезненной дымкой поглотились.

Это состояние мне было хорошо известно.

У неё припадок почти начался припадок.

Блять!

Она ведь опять ничего не ела!

Тарелка как была полной, так и осталась… Даже не притронулась.

– Хватит, мамочка, Настенька очень скромная девушка, а ты её сразу смущать. Пусть привыкнет немного, освоится. Мы с Настей уверены друг в друге. И наша жизнь, наши отношения – это наше дело. Так что не приставай!

– Извините. Что-то мне не очень хорошо… Я отлучусь на минутку, – Неожиданно в их бурную перепалку Настя вмешалась, которая неуверенно с места приподнялась и, пошатываясь, в сторону лестницы направилась.

– Смотрите-ка! Совесть не выдержала… я ж говорила! Все твои куклы одинаковые! Лучше бы с Виолеттой моей познакомился. Твоего возраста дама, проверенная. Вразумился бы уж на зрелость лет, а не этих соплячек деньгами подманивал… Груди есть, ума не надо! Яда крысиного разок сыпнул в кашу и всё! Прощай, империя наша…

Мне надоело слушать эту херню полоумной мумии. А ещё ноги жутко чесались вдогонку за несчастьем моим личным броситься.

Не удержался. С места сорвался, когда шлепок со стороны лестницы услышал. Будто упало что-то. Или кто-то…

– Эй, ну а ты куда? – гаркнул отец.

– Живот чё-то разболелся.

Глава 16 Настя

Чувствуя опасную ломоту в теле, я быстро вскочила со стола и в комнату побежала. Разумом я прекрасно понимала, что мне нужно было хотя бы пару ложек пюре съесть, но я не могла… как только подносила вилку к губам – меня тотчас же начинало мутить. Мне казалось, что здешняя еда отравлена. Как и общая атмосфера застолья. Как и взгляды родственников, ядовитыми кинжалами проникающие в самую душу. Особенно мне не понравились намерения матери Константина по отношению ко мне. Похоже, я раздражала тут абсолютно всех. Только вот не пойму, чем? Но больше всего, естественно, Алексея…

Когда он появился в обеденной зале, сначала я его не узнала. Изменился. Всего за два дня. Колоссально изменился! Было в его внешности что-то такое, что будоражило, опьяняло и одновременно пугало. Вместо привычной укладки – волосы небрежно взъерошены, на некогда гладком лице – лёгкая брутальная щетина, из одежды – чёрная майка, лямка которой небрежно упала на одно плечо, оголяя татуировку, и свободного пошива джинсы, поверх которых на бёдрах он завязал кожаную куртку. Глаза бешеные, огнём горят, а во рту – жвачка.