Малышка для зверя

– От Константина убегала. К любовнику… Деньги все его украла и в бега бросилась. На те времена прислуга вместе с родственниками поговаривали, что она аферисткой была. Дурочкой влюблённой прикидывалась, изображая, что души в Звереве не чает. Но лишь для того это делала, чтобы кодом от сейфа с ценными бумагами завладеть, который господин наш никому не смел называть.

– А как она выглядела? – пожалуй, прозвучал самый важный вопрос, потому что я догадываться начала, что послужило причиной жестокого ночного избиения.

– Красивая, стройная, ноги от ушей, грудь пышная, волосы, как ночь – чёрные. А вот глаза… на твои чем-то похожи.

Я мысленно закричала, ощутив себя так, словно только что в жерло кипящего вулкана с головой упала.

Наконец пазлы неясности встали на свои места.

* * *

Пожалуй, в жизни каждого человека наступает такой переломный момент, когда вообще жить не хочется. Единственной надеждой на лучшее по-прежнему оставался любимый сыночек. Я прекрасно понимала, что, если со мной что-нибудь случится, от Димки тотчас же избавятся, в лучшем засунув ребёнка в один из тех ужасных приютов, в которых детей отдают первому попавшемуся быдлу с единственной целью спускать всё вырученное социальное пособие на водку.

Когда Галина ушла, я всё же решилась на отчаянный шаг – попробовать поговорить со Зверевым, чтобы он расторг договор. Плевать! Я готова даже на колени перед ним встать, ноги целовать… лишь бы отпустил! Лишь бы прекратил всё это. Потому что мне реально было страшно! Он ненормальный… Я, конечно, и раньше об этом догадывалась, но сейчас… убедилась окончательно.

Прошли ещё одни сутки заточения. Константин куда-то пропал, поэтому разговор не удался. Но к вечеру он объявился с довольной, беззаботной улыбкой. Ввалился в спальню с очередным барахлом – подарками.

Димка увлечённо играл с конструктором напротив телевизора, а я… я сидела на диване, слушая бешеное биение собственного сердца, вспоминая о недавнем избиении.

Так больше продолжаться не может! Если в первый раз его приступ закончился всего лишь синяками, то следующий раз станет для моей жизни последним. Особенно напугали слова кухарки, что его бывшие женщины куда-то безвестно пропадали.

Константин улыбнулся, поставив чемоданы с подарками напротив стеклянного столика, направился ко мне. Наклонился. Поцеловал в щёку, ласково погладил по длинным волосам.

Неожиданно!

Этот поцелуй… Как странно…

Сначала я отстранилась, потому что до смерти боялась его лживых ласк, но он, приобняв меня за плечи, все же настойчиво меня поцеловал. Хотя если честно, этот поцелуй показался очередным сокрушительным ударом. Выстрелом. В упор.

– Привет, моя девочка. Как ты? – кажется, монстр пребывал в хорошем расположении духа.

– Н-нормально, – заикнулась, постепенно отползая на противоположную сторону дивана, теперь уже принимая Константина не как человека, а как кровожадного монстра.

И снова он с сыном моим не поздоровался. Будто малыш в невидимку превратился.

– А я вот подарков накупил, – его руки нырнули в пакет, извлекая красивую бархатную коробочку, в которой сверкнуло шикарное колье из драгоценных камней. – Нравится? – покрутил безделушкой перед моим носом.

– Красивое, – холодно ответила я, на самом деле испытывая гадкое отвращение. Сколько, интересно, такая вещь стоит? Наверно, как два или даже три папиных дома.

Папочка…

У меня ведь даже и фотографии твоей не осталось. Всё сгорело. Господи! Как же это больно…

Волчьи глаза Константина гордо блеснули. Осторожно он вытащил украшение из упаковки, приложил его к моей шее:

– Прекрасна! Неужели ты и правда моя женщина? Я самый счастливый. Мужчина на всём белом свете! – мурлыкнул, клацая застежкой. Меня же от его близости начало мутить.

– Константин, я бы хотела поговорить.

Перед смертью ведь не надышишься. Поэтому решила не ждать. Решила действовать. Здесь и сейчас.

– О чём, моя дорогая?

– П-понимаете… в общем, я не могу так больше. Извините… Ну вы сами понимаете… Та ночь… Я прошу, умоляю! Отпустите нас. Отпустите и забудьте. Мне очень страшно. Пожалуйста… – пыталась говорить чётко, внятно, без слез, но паника буквально разъедала меня изнутри.

– Ш-ш-ш, – прислоняет палец к дрожащим губам, не давая договорить, – всё будет хорошо. Обещаю. Представь, что тебе просто кошмар приснился.

Что?

Вот так вот просто?

Чёрствая, бездушная сволочь!

Он смотрел на меня совершенно спокойно, будто избиение девушки для него ничего не значило. Избить для него – всё равно что сигарету выкурить. Сущий пустяк! Подумаешь! Мелочь какая… Ни сочувствия, ни понимания, ни сострадания, ни тем более раскаяния! Лишь в первый день после своего сумасшедшего приступа.

– Константин, я не могу здесь больше оставаться. Поймите. Я хочу уйти. Отпустите нас, пожалуйста. Уверена, вы ещё сможете найти достойную замену, которая окажется даже лучше меня, немощной диабетчицы.