Малышка для зверя

В общем не верил я в любовь, хотя может и сейчас не верю. А мои чувства к Насте - это, скорей всего, больная одержимость. Любви нет. И никогда в моём мире не будет. Родители отказались от меня слишком быстро. Я даже их лиц не помню… Интересно, а как моя мать выглядела? А отец? Какого цвета у них глазела были, волосы, кожа? И плакали ли они, когда преступление совершали? Они ведь убить меня хотели… На свалку вышвырнули. Точнее, в мусорный бачок бросили и смылись. Просто… Для них это, пожалуй, было слишком просто. Раз плюнуть. Как будто вечером, возвращаясь с работы, просто мусор решили вынести. Как объедки. Они швырнули меня на помойку, как объедки, мечтая, наверно, чтобы я сдох. То ли денег, то ли желания у них на меня не хватило. Зато с совесть всю офигенно было.

О том, как я в приюте появился мне рассказали уже в подростковом возрасте. Отец рассказал. А ему воспитали. Не знаю правда ли это, или его скверная ложь с целью манипулирования вечным рабом? Не знаю. Да мне, похер если честно. Смысл один и тот же - от меня решили избавиться. Вот и всё.

Поэтому до того момента, как Настю не встретил, любовь для меня являлась легендой. А затем эта легенда, пусть хоть и на недолгое мгновение, ожила, снова погаснув. Она цвела и пахла лишь до момента, когда меня в очередной раз не предали. А может я просто проклят. Сначала родители, теперь любимая…

Да. Я проклят! Однозначно проклят.

***

Увидев роскошные волнистые волосы, промелькнувшие в пролёте нулевого этажа, я, словно одурманенный пёс, сорвавшийся с цепи, следом за видением помчался. Настя была похожа на реального призрака. Прекрасного, воздушного, умопомрачительно призрака с бледно-розовой кожей, длинными, ниспадающими до самой талии волосами, облаченного в шёлковый халатик бледно-сиреневого цвета.

Этот образ, как и цвет, ей очень подходил.

Я спрятался, прислонившись спиной к стене, поглядывая за тем, как она растерянно оборачивается по сторонам, дёргает за дверные ручки, явно что-то выискивая. Лестница не освещалась, поэтому она меня не видела, а вот я её очень хорошо. Особенно то, как гребанный халатик соскользнул с хрупкого плечика, открывая охуит*льный вид на огромную округлую грудь с выпирающим островатым сосочком.

Вот и всё.

Меньше минуты мне понадобилась на то, чтобы меня накрыло.

Как наркомана, как психопата, как помешанного маньяка.

Она в моём доме! В моём сердце! И даже в моём члене!

Я не вынесу… Не вынесу этого!

Это нереально. Невозможно. Убийственно!

Зачем она так поступила??

Зачем…

А разве не ясно?

Из-за денег.

Разве есть в мире что-либо важнее или сильнее денег?

Есть.

Это смерть.

***

Я хотел всего лишь припугнуть. Но вдруг понял, что если хоть раз прикоснусь - полностью здравого разума нахер лишусь. Сам не понимаю, как так быстро из укрытия выскочил, рот ей закрыл и в первую попавшуюся дверь толкнул. Закричала. Забилась в руках… Раненная птица. За всё ответишь, Настя! За всё… Зверь измены не прощает. В диких джунглях Зверь наказывает. Так что готовься…

Я бы схватил ее за волосы и трахнул! Жёстко, грубо, властно! Так чтобы вопила в мою сжатую на её губах руку, пока я буду выбивать из этой потаскухи стоны, в которых она будет захлёбываться. А что, она ведь пока никто! Шлюха. Шлюха моего отца. А значит и я могу ей пользоваться. Интересно, а он знает с кем она до этого была? Точнее кому рога ставила?? Да эта ведьма и меня бы оприходовала. А потом… до копеечки бы обобрала. Нет. Так дело не пойдёт! Отца предупредить нужно! Да разве этот помешанный пень прослушает?? Хера с два!

Он одержим новой куклой. Никогда бы не подумал, что это вообще возможно. После смерти его жены он поклялся, что никогда больше не жениться. А если и решиться на ребёнка - то только на приёмного. Чтобы не так было больно частичку себя терять. Я ведь не знаю, как на самом деле его жена погибла. Это случилось очень давно… Знаю лишь то, что в семье об этом говорить не принято. Более того, данная ужасная тема находится под строжайшим табу. Одно имя Лилия… и ты немой на всю жизнь. А твой язык кормит добродушных пираньей в кабинете отца. Я не камикадзе, поэтому чхал на эту семейку пришибленную. Меня волновало лишь то, что теперь у меня крыша нормальная над головой имеется и что я могу спать спокойно, не боясь, что ночью она рухнет от старости, как это было в убогом приюте. Мне даже было похер, как именно на хлеб приходилось зарабатывать. Ибо у меня в пятнадцать лет уже собственная тачка имелась. Не жизнь - а роскошь. За которую, увы, приходилось платить. А цена этой роскоши… чужая кровь. Пролитая собственными руками.

***

Я пытался причинить боль девчонке. Давил, душил, угрожал… ударить даже хотел! Но не смог. Не смог, черт его дери, этой стерве по-настоящему больно сделать! Наверно, ещё не привык. Время требуется. А так сразу… не могу. Сопляк я! Баба с подобием члена! Теперь понимаю, почему некоторые финансовые тузы либо не женятся никогда, либо только раз в году тайно со своими семьями видятся. Это, сука любовь называется - средство сильнейшей манипуляции. Вот и я, походу, в это дерьмо влип.