Малышка для зверя

-Ярослав там кстати тоже будет. На счёт него я спокоен, доверяю, словно брату родному. А вот за другими гостями глаз да глаз нужен. Напросились некоторые, мол поздравить захотели. Но я как-то знаешь не доверяю шакалам. Так что начеку будь. Одна погрешность, и мы прогорим. Я лабораторию, естественно, под ключ закрою, да охранников приставлю. Но всё равно ты за объектами поглядывай, а не телок по кустам напяливай. - На последнем слове он задорно хохотнул, деловито поправив элегантный галстук на шее.

-Да не вопрос. Сделаю всё. - Сухо ответил, как робот, у которого других ответов не имелось никогда.

-Ну ладненько. И кстати, через пару недель на север двинемся, помолвку, так сказать, отпраздновать. На охоту охота. Жара, мать её, заколебала. Снега хочу. Заодно и Настеньку нашу порадую. Покатаемся немного на снегоходах, кабанов постреляем. Ты как?

-У меня аллергия на снег…

-Харош прикалываться! Ты же знаешь, что ты для меня как кровный. Что б я без тебя делал, сына. Моя опора. Моя поддержка. Моя защита.

Твою ж…

Впервые!

Впервые нечто подобное от него услышал!!!

Неужели и правда он меня словно родным считает?

У меня даже сердце дрогнуло после этих слов. Поэтому не смог на счёт Насти всей правды сказать. Не хочу его чувства ранить. Он ведь счастливый такой, никогда так искренне не улыбался.

-Спасибо, па. Если бы ни ты, не знаю где бы сейчас был.

Он практически прослезился, дружно хлопнув меня по плечу.

Я, всё же добавил ещё кое-что:

-Не доверяй Насте. Она не та, кем кажется на самом деле. Она, как и все предыдущие, на запах твоих денег повелась.

-Слушай, Алекс, на счёт этого не парься! Это точно! У нас с ней договор на наследство подписан. В этот раз я не лоханусь, как с… Лилией. - При упоминании этого имени, его янтарные глаза резко потемнели, - Настя у меня в кулаке сидит! Вот тут! - сжал кулак, выставив перед моим лицом, - Ну всё, пойду наряжаться. И тебе советую.

Когда он ушёл, меня тут же противной дрожью накрыло.

Млять! Как это сложно разрываться меж двумя крайностями.

***

Пока собирался на вечеринку, позволил воспоминаниям взять вверх над разумом, вернувшись в то время, когда мне было пять лет. Когда я стоял напротив ржавых ворот детского дома номер тридцать пять, лбом прижавшись к холодной стали, всматриваясь в лица своих возможных родителей. Каждый день приходил на одно и тоже место, простаивал там несколько часов в ожидании того, что в один прекрасный момент родители вернуться за мной, упадут на колени, будут молить о прощении, целуя мои маленькие, сплошь покрытые ссадинами ручки.

Я видел, как другие счастливые малыши находили новый дом. Как их забирали, увозя на красивых машинах, с порога забрасывая игрушками. И хоть я никогда в жизни не позволил себе уронить ни слезинки, мне было невыносимо больно! Больно, что я никому не нужен. Брошенный кусок грязи, ожидающий того, чтобы по нему потоптались чьи-то ботинки.

В последнее время меня даже перестали предлагать на усыновление, окончательно вычеркнув из списка послушных детей. Меня не замечали. Люди проходили рядом, словно я был призраком. Возможно они просто видели во мне грязного оборванца с плохими характеристиками. Именно поэтому воспиталки не раз грозились, в колонию строго режима отправить, потому что частенько кулаками помахивал. Но как они не понимали, что подобным образом я просто свои права отстаивал. Я был маленьким, щупленьким пацанёнком, над которым другие сверстники полюбливали издеваться, за что и получали по полной. Возможно, мой отец был боксёром. Не знаю откуда взялись подобные способности, но даже в таком сопливом возрасте я умел бить резко, чётко, поражая противника с одного удара.

Вера найти родителей потихоньку начала угасать. Пока однажды не появился ОН. Константин Зверев, богатый бизнесмен, решивший посетить наше клоповник выброшенных вещей в благотворительных целях.

Когда воспитатели, кланяясь в ноги живому авторитету, решили провести экскурсию по детскому дому, Константин заметил меня совершенно случайно. В саду. Во время очередной стычки с обидчиками.

Когда они, всей своей свитой, проходили мимо беседки, за которой я в порядке очереди укладывал пацанов фейсами в грязь, бизнесмен резко остановился, жестом приказывая нянечкам оставаться на месте, а сам, склонив голову на бок, долго и внимательно наблюдал за дракой.

Затем, когда все закончилось, лично подозвал меня к себе.