Малышка его мечты (СИ)

— Не стоило возвращаться к прошлому, — рассуждал он вслух одинокими вечерами.

Ни многомиллионные сделки, ни встречи с партнёрами, походы в рестораны и клубы отчего-то не приносили радости. Женское внимание не тешило самолюбие. Женщины вдруг стали казаться пресными, точно недосоленная перловка на воде. Слишком агрессивными, чрезмерно жеманными или, напротив, показушно скромными.

И все чаще перед мысленным взором представала девочка с длинными русыми косами и голубыми глазами. Она всегда смотрела с укором. Ее образ вытеснил даже образ Катерины, потускневший, почти стершийся с годами. В памяти Михаила не осталось места любви юности. На смену ему пришло новое, гораздо более сильное чувство.

Михаил считал его жалостью.

Он убеждал себя, будто лишь стремление помочь Маше заставляет его думать о ней. Что ей будет без него гораздо лучше, чем с ним. Ведь он не чувствовал себя способным дать ей все то, чего она заслуживала. Искренности, любви и тепла. Михаил ощущал себя айсбергом, который не смог растопить даже жаркий климат Майами. Холод сковал его сердце.

Но девочка с голубыми глазами, словно мощный бур, проникла под толщу льда. И он дал трещину, угрожая развалить всю ту защиту, что так долго и упорно строил Михаил.

— Как у нее дела?

Однажды он решился задать этот вопрос Майклу. Тот не был удивлен, он давно ждал чего-то подобного. Лишь немного удивлялся, что Михаил продержался так долго.

— Маша прекрасно осваивается, — сообщил Майкл, скрыв смешок. — Уже немного разговаривает на английском — не так, чтобы совсем как местная. Но понять можно.

Михаил покивал и, отвернувшись к окну кабинета и не глядя другу в глаза, продолжил:

— Что с работой?

— Она лучший работник уже несколько месяцев подряд, — охотно ответил Майкл. — Если бы ты наведался в «Матрешку», то увидел ее фото на стене. Или саму Машу, всегда улыбчивую и радушную.

Михаил снова покивал. Представил, как смотрится Маша в традиционном русском сарафане, который выдавался официанткам в качестве униформы, и у него засосало под ложечкой — совсем как в детстве от обиды.

Михаил подавил это неприятное чувство.

— Теперь ты, наверное, спросишь, как у нее на личном? — предположил Майкл и с трудом подавил улыбку.

Михаил покачал головой:

— Это мне не интересно. Я пригласил Машу сюда и в какой-то мере несу за нее ответственность. Но ее личная жизнь — не мое дело.

— А если она пригласит тебя на свадьбу? — Майкл не мог удержаться и не задать этот коварный вопрос. — В качестве посаженного отца, к примеру?

Михаил поперхнулся, хотя в этот момент не ел и не пил. Кажется, поперек горла ему встала ревность. Которую он, конечно же, признавать отказался.

— У нее здесь нет родственников, потому я бы с радостью выполнил эту роль.

Михаил пожал плечами, но Майклу показалось, будто его передернуло.

— Так уж и с радостью? — съехидничал он.

Михаил рассердился.

— Достаточно об этом! — объявил он, разворачиваясь и припечатывая друга тяжелым взглядом. — Теперь обсудим другие дела. Что там с постройкой пентхауса на Линкольн Роуд? Мы слишком много вложили, чтобы первыми не открыть в нем ресторан. Пора поторопить застройщиков.

Михаил перешел к проблемам, которые считал действительно важными. И сделал вид, будто забыл о Маше.

Этим же вечером он возвращался домой довольно поздно. Ехал медленно, словно нарочно оттягивая тот момент, когда нужно будет лечь в постель. Ведь именно в это время он острее всего ощущал одиночество.

Девушка в красном привлекла его внимание, словно яркая вспышка в темноте ночи. Он даже свернул с намеченного пути и остановился невдалеке от входа в какой-то клуб. Не слишком презентабельное место. Он такие не посещал. Но сейчас, словно заплутавшая в море шхуна, спешил на сигнальный призыв яркого маячка.

У девушки были длинные распущенные волосы, густой волной лежавшие на обнаженных изящных плечах. А ноги будто и вправду росли от самых ушей. Таких длинных и изящных он еще никогда не видел.

Хотя…

Девушка показалась Михаилу смутно знакомой. Он присмотрелся и едва не потерял дар речи. Незнакомка невообразимо напоминала Машу. И в то же время была совершенно другой. Запрокинув голову, она смеялась над шуткой какого-то белобрысого худощавого парня.

Но вот девушка повернулась и посмотрела не просто в глаза Михаилу, а будто в самую душу. Опять с укоризной.

Лед на сердце Михаила оглушительно хрустнул и пошел трещинами. Но врожденное упрямство, помноженное на жесточайший самоконтроль, запретили верить собственным глазам.

— Быть такого не может, — сказал Михаил сам себе. — Наверняка показалось…

Глава 20

Мария

В клубе было шумно и многолюдно. Грохотала музыка, а алкоголь тек рекой. Мне, никогда прежде не посещавшей подобных заведений, было неуютно. Я даже ругала себя за то, что, что согласилась на эту провокацию. Тем более что Максим, наш пожилой шеф-повар, сказал, что никакой традиции проставляться не существует. Это ребята придумали, дабы выманить меня из дома.

Я старалась держаться поближе к Хилари и подальше от Ларса и других ребят. На танцпол даже не вышла, постоянно подтягивала платье.