Малышка и Карлссон

– Пусть думает, с кем ложится в постель, – возразил Дима. – Кормить их не обязательно – человек без еды месяц может прожить, а вот напоить надо. И в туалет сводить. И лучше, Карлссон, если это сделаешь ты. Чем меньше людей увидят Хищника, тем лучше. Если, допустим, Сережин отец решит заявить в милицию: одно упоминание о Хищнике – и его сочтут психом. А если эти двое тоже подтвердят…

– Меня ваша милиция не волнует, – заявил Карлссон.

– А меня – волнует. Нам тут жить. Хватит того, что у Кати с милицией неприятности.

– У Кати неприятности не с милицией, а с сидом! – возразил Карлссон.

Но просьбу Димы уважил, так что в город они выехали минут через двадцать.

А еще через час прибыли на место. Договориться с санитаром оказалось совсем просто. Карина заявила, что они ищут пропавшую дочь, представила в доказательство двести рублей – и им предъявили тело.

– Есть, – чуть слышно шепнула Карина. – Его тавро, я узнаю.

Но Карлссон всё равно проверил подсказчиком. Карина не соврала: метка была. Правда, какому именно сиду она принадлежала, подсказчик не показывал, так что в этом Карлссону пришлось довериться Карине.

– Нет, не она, – сообщили санитару «родители». Тот принял еще сто рублей, пожелал найти дочь живой и здоровой и выпустил их на улицу.

– Поехали обратно, – сказал довольный Карлссон.

Он еще не знал, что допустил серьезную ошибку: забыл забрать у Карины мобильник.

На дачу ехали долго, часа два – из-за пробок. За время их отсутствия ничего не произошло.

Когда все загрузились в автобус, Карлссон освободил пленников. Молча. И так же молча ушел. И это молчание произвело большее впечатление, чем любые угрозы. И Илья Всеволодович, и его охранник поняли ситуацию так: ночной гость мог их прикончить играючи, но оставил в живых. Надо полагать, потому что уверен: вреда от них не будет. И во избежание неприятностей разочаровывать его не стоит. Что же касается девушки Катерины, то Илья Всеволодович счел необходимым ее предупредить: помалкивай. Впрочем, ее по-любому вряд ли кто стал бы слушать.

Глава сорок седьмая, в которой Катя снова надевает свадебное платье

Одному фермеру из Уэльса очень досаждали птицы – склевывали всё зерно. И пошел он к колдунье:

– Сделай мне такое пугало, чтоб всех птиц отпугнуть. А я тебе за это четыре мешка муки принесу.

Колдунья согласилась – и забыла. Пришел фермер за пугалом, а пугала нет.

– Я тебе завтра принесу, – пообещала колдунья.

Пошла она к соседу за помощью. А соседом у нее старый тролль был.

– Слушай, – говорит ему колдунья, – вот тебе мое платье, в котором я замуж выходила. Надень-ка его и постой у фермера недельки две посреди поля пугалом. Ты же каменный, тебе всё равно. А я тебе за это два мешка муки дам.

Тролль подумал – и согласился.

А через две недели приезжает к колдунье фермер, очень довольный.

– Уж такое ты хорошее пугало смастерила, – говорит, – страшное! Я тебе там на телеге шесть мешков муки привез.

– Мы же на четыре договаривались, – говорит колдунья.

– Да, – говорит, – но по-честному – шесть. Птицы твоего пугала так перепугались, что половину склеванного урожая за прошлый год вернули.

Катя проснулась от вспыхнувшего света. Когда она осторожно выглянула из-под одеяла, то увидела, что ее спальня полна каких-то несообразных вещей, вроде слепящего фонаря на треноге и гигантского белого зонтика, вокруг которых суетятся незнакомые люди.

«Где я? Что со мной? Ах да, квартира Селгарина… А эти что тут делают?»

– Уберите дневной свет, – недовольно произнесла женщина лет сорока с короткой стрижкой, которую Катя видела впервые в жизни. – Что? Как хотите. Тряпку повесьте, это не мои проблемы… Леночка, зеркало вот туда…